Татьяна Краснова - Литературный оверлок. Выпуск №4 / 2017

А люди слушали старую песню, и никто не предлагал ему заткнуться. Исполнителя заметно радовала осень, проносившаяся за окнами, и с таким же заметным юмором он относился к собственному исполнению. А в пакет летели денежки, слева и справа. Ник с веселыми «спасибо!» двинулся по проходу, потом с триумфом вернулся:

– Блин, уже последний вагон! А я дальше ломиться хотел. Только во вкус вошел, даже вас не заметил. – И подал Марине пакет, конфискованный у Рафаэля: – Это на еду.

– Классно получилось, – поблагодарила Марина. – Публике понравилось.

Рафаэль, который сам рассчитывал услышать подобное, остался недоволен. Ник жизнерадостно откликнулся:

– Правильный выбор песни – сто процентов успеха! Осень вечно права. А дальше – полчаса позора, и можно идти в «макдак».

– Тебе на какое метро? – спросил Рафаэль у Марины. На Ника он не глядел, но тот повернулся к нему и сказал доброжелательно:

– Да ни на какое. Ты же видишь, она не завтракала, ей надо кофе попить. И мне надо кофе попить. Тут в торговом центре хорошие бургеры. А ты езжай, частные уроки нельзя пропускать. Родители деньги платят. – И не удержался: – Что же ты – столько учишься, а так ничего и не выучил? Даже для вагона?

Рафаэль обиженно начал, что джаз не зубрят, это искусство импровизации. Ник перебил:

– Дружба – тоже искусство импровизации. А еще друг называешься. Пока, Леонардо.

***

Не успевала Марина отклонить звонок, как мобильник снова надрывался. Она незаметно отключила его и увидела, что Ник сделал то же самое. Значит, и его в институте кто-то ждет? И он тоже не собирается ни спешить туда, ни объясняться.

В кафешке они первым делом высыпали на стол содержимое пакета, чтобы отсортировать мелочь. Столкнулись лбами над кучей. Марина еще раз легонько стукнула Ника лбом, он иронично прокомментировал девчачий предрассудок:

– А, это чтоб не поссориться? – и головы не убирал.

– Ну, чтобы хоть не сразу, – отвечала Марина, также не отодвигаясь.

Оба смеялись, но так и продолжали сидеть голова к голове, а парень за стойкой громко растолковал:

– Не, ребят, это к свадьбе. Правду говорю! Что заказывать будете? – А когда ему высыпали гору железных десяток, выпучил глаза: – Вы что, игровой автомат грабанули?!

– Кофе тут и правда вкусный, – заметила Марина, когда они устроились с подносами у панорамного окна.

Внизу плыли потоки машин, по стеклу расплывались дождевые потоки – по ту сторону была призрачная реальность, по эту – счастливый сон. Как же хорошо, что она спит на бегу и бегает во сне. Теперь главное – не проснуться.

– У вас дома кофе сто пудов лучше, – уточнил Ник. – Я помню.

– Так заходи. Все наши будут рады.

– А ты?

– И я.

К их столику приблизилась бабка в пуховике, похожем на телогрейку, и клетчатой шали, похожей на плед:

– Молодежь, помогите на бедность.

Пока Марина прикидывала, сколько у них осталось, Ник гостеприимно заявил:

– С удовольствием, бабушка. Вот только денег у меня нет, зато есть карта. Давайте я куплю вам еды, сколько нужно. Говорите, чего вам хочется.

Что он несет, удивилась Марина, а бабка насупилась:

– Не надо мне еды. Мне деньги нужны. – И поковыляла к другим посетителям.

– Слышала? – смеющийся Ник повернулся к Марине. – Бедные – они не голодные, им еда не нужна! Эта мафиозная бабка тут постоянно ошивается, деньгу зашибает.

Марина веселья не поддержала.

– Откуда тебе знать, что она мафиозная?

Ник с удовольствием вскочил.

– Пошли, проверим!

Старуха уже вышла из кафе, Ник настиг ее сзади и страшным голосом пророкотал:

– Стой, бабка! На кого работаешь?!

– Ой. На Махмуда, – пискнула бабка и, не оглядываясь, припустила со всех ног.

Ник опять не мог удержаться от хохота. Марина не сдавалась:

– Ну и что? Какая разница. Могли бы ей остаток мелочи отдать. Жалко, что ли?

Теперь казалось, что внутренней свободы и раскованности в Нике уже чересчур.

– Не жалко, – согласился он. – Но для меня это было бы лицемерие. Если бабка сначала работала на Сталина, а теперь – на Махмуда, то это ее личное дело. Тебя, что ли, печалит, что я старших не уважаю? То, что кто-то коптил небо дольше меня, еще не повод для моего уважения.

Они медленно шли по сияющему торговому центру. Марина остановилась у эскалатора, идущего вниз:

– Мне пора. Хочу успеть на вторую пару.

На улице обнаружилось, что реальность не призрачна, дождь – настоящий, а от счастливого сна она проснулась.

***

Весь день тот самый одногруппник, который не дозвонился, пытался ее развеселить. А Марина весь день думала, что вела себя глупо, причем из-за какой-то ерунды, и наконец сбежала с последней пары. Из метро позвонила Нику:

– Ты когда обратно?

– Да хоть сейчас, – откликнулся он как ни в чем не бывало. – Давай в торговом центре встретимся.

Марина пришла пораньше и от самого входа увидела спектакль.

Ник тоже пришел пораньше и развлекался. Они с приятелем стояли у эскалатора и громко обсуждали спускавшихся дам. На протяжении всего пути сверху вниз те могли прослушать подробности об особенностях своей фигуры, об излишнем весе, необходимости фитнеса и косметических процедур, о нелепостях в одежде, о смехотворных прическах, пошлых украшениях и диком макияже.

Придраться было не к чему: юноши вели приватный разговор, исключительно друг с другом, и мало ли о ком – они даже по сторонам почти не смотрели. Однако женщины съезжали вниз с пылающими лицами. Большинство спешило прочь, некоторые бросали на насмешников гневные взгляды, одна решилась выразить протест – но ее вежливо не поняли.

«Это – он?!»

Сколько раз сегодня она задавала себе этот вопрос? Марина постояла, послушала – и развернулась в сторону электричек. Пусть она будет ханжа и зануда. Пусть у нее никакого чувства юмора.

Минут через десять зазвонил мобильник. Она хотела отклонить звонок, потом ответила:

– Можешь не ждать. Я уже еду домой. Так получилось. Ну, или – не получилось.

Тут же пришла эсэмэска, вероятно, тоже издевательская: «А на кофе приходить?». Со смайликом.

***

– Нет, папа, это невозможно! Стоит нам встретиться, как мы тут же ссоримся! Он нарочно всё делает, чтобы меня разозлить!

– Ты на него злишься, а он всё равно приходит? Вы полгода не встречаетесь, а он появляется? Не забывает про твой день рождения, приходит с подарком? И вообще периодически возникает в поле зрения? Ты звонишь – а он отвечает? Твой номер не стерт из его мобильника? И что бы всё это значило?

Пал Палыч, не глядя на дочь, придирчиво осматривал в зеркале свой стильный замшевый пиджак.

– Только, пожалуйста, не начинай снова его защищать, – потребовала Марина. – Ты бы видел, каким циником он стал!

– В семнадцать лет все циники и бабники, – махнул рукой Пал Палыч и вытащил из шкафа другой пиджак, кожаный.