Дмитрий Дарин - Поспели травы

Сдвинем головы,
Теперь нигде не безопасно,
Зачем нам рисковать напрасно,
Доносчиков кругом – как вшей,
Доложат сразу.
Чуть что – в железо, да взашей
До Тайного приказа.

И Цыклера [3]сказнили по доносу,
А Цыклер в Троицу пришел других поранее.
Былых заслуг Антихрист не вспомянет…

Вспомянет… на допросе.
Расскажешь, что и сам не знал.

На дыбе Цыклер показал,
Желал он Шеина иль Шереметева на царство.

Не нужно нам бояр. Оно – гнилое-то боярство.
Пока за морем царь, царевичу – престол.

Пусть лучше Софья правит государством.
Кокуй [4]– под нож, бояр – на кол.

Вернуть Голицына [5]из ссылки след.
И на Москве, и в Крым когда ходили —
Василий к нам всегда был милосерд.
А немцу русских разве жаль голов?
Вон сколько наших зря побили,
Как Франц Лефорт подвел стрельцов
Умышленно под стену под Азовом.
В местах, для крови самых нужных,
Вся наша состояла служба.
То иноземцы все – друзья Петровы.

А кто взорвал подкоп с стрельцами?
Немчин Адамка Вейде.
От немцев горше, чем от турка, беды,
Что Государь вознес над нами…
Расселась нерусь разная у трона,
А ты – терпи.

А ели мертвечину по степи —
Все по вине проклятого Гордона.
А как нас немец гнул в Азове —
Крутили всех в бараний рог,
Как каторжане жили, а чуть слово —
В ответ – батог.
Теперь загнали на границу
Аж к самой Литве.
Эх, был бы с нами князь Голицын,
Давно бы жили на Москве.

Житья и на Москве не стало.
Слыхать, бояре жалованье прячут,
Воруют да жируют, все им мало,
А люди плачут.

Народ весь стерся, обнищали…
Налог берут на печь, на пчел, на бани,
Да с погребов со всякой сажени по гривне —
Все на потехи той ехидне.
Народ за нас, вестимо.

Куда живет-то твой народ?
Все, подъяремный, мимо.

В Азове немцы, на Москве бояре,
В земле черви, в водах черти.
По году женок не видали,
Доколе же терпеть тоску?

Идти бы надо на Москву,
Царевне Софье бить челом —
На царство звать.

А что с царем?

Эх, кабы знать
Шестнадцать лет назад,
Что вырастет Антихрист из Петра,
Отведал бы волчонок топора —
Пошел бы за Нарышкинами в ад [6] .

Так что с царем?

Брехают, сгинул царь за морем.

Какой он царь! Порушил православну веру!

Да тише ты! Не в поле.
Ори, да в меру.

Коль Петр объявится, в Москву не пустим,
Солдат же усмирим.
Боярам – сделать пусто.

На том и порешим.
Кто челобитную доставит?

Я хоть сейчас готов.

Зачавши дело, вместе и кончать.

Погодь, Проскуряков.
Поболее народа надо взять.

Зачем нам раскрываться до поры?
Хоть недовольны все, но сыщется собака,
Чтоб голову свою не класть на плаху —
Чужие подведет под топоры.
А Петр не привык считать голов.

Мой план таков.
Большим числом пойдем не к Софье —
Правительство о милости просить:
Вернуться к семьям, на Москве служить,
Бояре будут колебаться, хмурить брови,
Держать совет, ища поменьше лиха.
А мы пока письмо доставим тихо —
Так малое покроется большим.

А ежели правительство решит
Не в нашу пользу, что тогда?

Что за беда?
Стрельцы не будут колебаться,
Когда наступит срок.
Что думаете, братцы?

А план неплох.

Оно конечно.

Спаси, Господь, и вразуми нас, грешных,
Латинскую пресечь крамолу —
Свалить Антихриста с престола.

Ну что, сестрица, как житье?
Пошто молчишь? Не ждала, что приду?

Сам видишь, каково в опале.

Ты не сама ли
На голову свою накликала беду?
Писалась в титла без царева изволенья,
Учила государством не своим владеть своею волей
И почиталась наравне с царями. Мало, что ли?
И истощила тем вконец терпенье,
Дойдя до самого предела,
Когда венцом венчаться царским захотела.
Нельзя с царями так… небрежно.

Что поминать? Теперь ты правишь самодержно.

Дело Цыклера раскрыто.
Он показал, что ты ему почасту говорила,
Чтоб он на пару с Федькой Шакловитым [7]
Меня бы свел безвременно в могилу.
Гранаты подложить мне в сани,
Зажечь дома в Преображенском,
Чтоб в суматохе нас изрезать бердышами —
Они бы не решились сами.
Пока в монастыре тужишь ты женском,
Грозился разорить Москву с донскими казаками,
Нашелся Стенька Разин.

Все вздор.

Разве?

Такого не было меж нами… Наговор.

Жаль, Шакловитого казнили,
Сейчас бы я его спросил.

Так ты же и казнил.

Бояре с Патриархом убедили.

Клянусь, такого я не смела.
Как перед Богом…

Я не за тем пришел.
Я покидаю скоро русские пределы,
Поеду по Европе, где уж много
Людей толковых, посланных для школ.
И чтобы преуспеть в науках сих,
Хочу познать морское дело самолично.
В искусстве оном оставаться неприлично
Царю от подданных своих.