Александр Островский - Старый друг лучше новых двух

Анфиса Карповна.Поезжай ты поскорее!

Прохор Гаврилыч.Маменька, я понимаю. Вот сейчас и поедем.

Купец.Прикажете?

Прохор Гаврилыч.Наливай!

Анфиса Карповна.Этому конца не будет!

Прохор Гаврилыч и купец пьют.

Прохор Гаврилыч(встает и подходит к матери; в это время купец еще наливает по рюмке). Маменька, я вижу, что вы обо мне заботитесь, и чувствую это. Пожалуйте ручку! ( Целует руку .) Я грязную жизнь веду, – я это понимаю; какой же матери это приятно! Ну, я и оставлю. Женюсь и оставлю. Вам не угодно, чтобы я такую жизнь вел, ну, я и оставлю. ( Опять целует руку .) Я для вас все, что вам угодно.

Анфиса Карповна.Дай-то бог!

Прохор Гаврилыч( подходит к столу и пьет ). Я уж сказал, маменька! У меня сказано – сделано.

Купец.А я тебя, барин, вчера долго ждал. Я с вашим сынком теперь, сударыня, все равно что неизменное копье: куда он, туда и я. Вот уж другую неделю с ним путаемся, расстаться не могу, все и ездим вместе. Коли он по делу куда зайдет, я на дрожках подожду либо в трактире посижу. А глядишь, к вечеру-то кулечек захватим, да и за город махнем, на травке полежать. Под кустиком-то оно приятно.

Прохор Гаврилыч.Мы и нынче с тобой вместе поедем.

Анфиса Карповна.Ты с отцом поедешь.

Прохор Гаврилыч.Ну, что ж! Он за нами поедет. Ты подожди в трактире! Я оттуда скоро. Что там долго-то делать? Посидим, поговорим, да и кончено дело. Там ведь сухо; кроме чаю, ничем не попотчуют. Да и разговаривать-то с ними, из пустого-то в порожнее пересыпать, тоже скука возьмет.

Купец.Канитель… ( Наливает себе и Прохору Гав рилычу .)

Прохор Гаврилыч( пьет ). Уж именно, брат, канитель.

Анфиса Карповна( умоляющим голосом ). Проша!

Прохор Гаврилыч.Маменька, я чувствую. Что у меня – каменное, что ли, сердце-то! Я ведь понимаю, что вам эта жизнь не нравится, и мне она не нравится. Вы находите, что грязно, – и я вижу, что грязно. Вижу, вижу, маменька. Вам не нравится, ну я и оставлю: я для вас это удовольствие сделаю.

Анфиса Карповна.Что же не оставляешь?

Прохор Гаврилыч.Маменька, оставлю. Уж будьте покойны, оставлю, и в рот не буду брать.

Купец( наливая ). Зачем совсем оставлять!

Прохор Гаврилыч( берет и пьет ). Нет, я, брат, совсем оставлю. Только, маменька, нельзя же вдруг.

Купец.Даже вред может быть от этого.

Анфиса Карповна.Как же ты к невесте-то поедешь?

Прохор Гаврилыч.Маменька, я себя знаю. Надобно так к невесте ехать, не то чтобы пьян, это уж скверно; а чтобы фантазия в голове была. Что я без фантазии буду с ними, маменька, разговаривать? Об чем? Кабы я знал что-нибудь или читал книги какие, тогда бы другое дело. Значит, мне фантазия и нужна.

Купец.С фантазией лучше.

Прохор Гаврилыч.Я без фантазии с женщинами никогда и не разговариваю; мне как-то робко подойти. А как есть маленькая фантазия, так откуда смелость возьмется!

Входит Орест, ставит бутылку на стол, а пустую уносит.

Анфиса Карповна.Сходи наверх, скажи барину, что пора ехать.

Орест.Они не могут.

Анфиса Карповна.Отчего?

Орест.Я из передней-то отлучился ненадолго, а они унесли бутылку да, должно быть, ее и кончили.

Анфиса Карповна.Тиранит он меня! Хоть вы-то поезжайте.

Прохор Гаврилыч.Мы, маменька, сейчас. Ну-ка, на дорожку. Орест, вели лошадь подавать!

Орест уходит.

Купец.И по закону следует. ( Наливает .)

Прохор Гаврилыч.А где такой закон? Где он написан? ( Пьет .)

Купец.Да хоть он и не написан, а всякий его исполняет.

Прохор Гаврилыч.Ну, какие же у тебя планы? Куда мы с тобой нынче вечером?

Купец.А какие планы? Планы у меня вот какие: перво-наперво в Марьину рощу съездить засветло; а оттуда по дороге в Ельдораду.

Прохор Гаврилыч.Ну, хорошо. Я недолго пробуду, часу до девятого, не больше.

Анфиса Карповна.Да поезжайте! Лошадь дожидается.

Прохор Гаврилыч.Сейчас, маменька. Надобно же столковаться-то; а то там рассуждай после, куда ехать, а время-то идет.

Купец.Это настоящее дело-с.

Прохор Гаврилыч( встает ). Ну, поедем! Прощайте, маменька! ( Целует руку .) Видите, маменька, я еду. Я для вас все… Что прикажете, то я и сделаю. Вот теперь я себя чувствую, что я могу разговаривать. Я теперь об чем хотите… А без фантазии просто смерть, рот боишься разинуть. ( Нагибается к матери .) А вы, маменька, не беспокойтесь насчет того; там все кончено. Ну, то есть насчет Оленьки… Вам Пульхерия Андревна насплетничала, вы огорчились этим; я сейчас же понял, что вам это неприятно, ну и кончил все. Я из вашего лица заметил, что вам неприятно, ну я и кончил.

Анфиса Карповна.Ну и хорошо.

Прохор Гаврилыч.Кончил, кончил. Прощайте! ( Целует руку .)

Купец.И посошок на дорогу. ( Наливает .)

Анфиса Карповна.Какой еще посошок?

Купец.Уж без этого нельзя-с.

Пьют.

Прохор Гаврилыч( взяв шляпу ). Маменька, прощайте!

Купец.Прощения просим, сударыня! Вы нас извините; потому, как, собственно, мы из расположения, а не с тем, чтобы что-нибудь дурное. ( Кланяется .)

Прохор Гаврилыч( уходя ). А вы, маменька, насчет того не беспокойтесь. Я вам сказал – так оно и есть. Кончил я все, кончил.

Уходят.

Анфиса Карповна.Ну, слава богу, уехали! Ну, вот надо бы прогнать этого купца, а как его прогонишь?- нужный человек! Что делать, должность такая. Она бы служба-то и не трудна, да вот этим-то уж очень тяжела – знакомством-то. Тяжелая служба! Ты его стараешься как на путь наставить; а по службе-то он должен вот этакую компанию водить. Не водить компанию – не иметь доходу; а водиться с ними, так сопьешься с кругу. Вот тут как хочешь и раскидывай умом. А матери-то и то больно, и другое не сладко. Деньги-то, знать, никому даром не достаются.

Входит Пульхерия Андревна.

Это еще какими судьбами!

Анфиса Карповна и Пульхерия Андревна.

Пульхерия Андревна.Вы не удивляйтесь! Хоть мы с вами и поссорились, но я все-таки всегда желала вам добра и никогда вас не могу променять на мещанку какую-нибудь. А теперь выходит такое дело, что я должна вас предупредить; потому я и думаю, что лучше мне позабыть все, что между нами было. По крайней мере вы из слов моих увидите, сколько во мне благородства против вас.

Анфиса Карповна.Покорно вас благодарю.