Андрей Баранов - Папарацци

Макс. – Рекс, как тебе?

Рекс. – Не очень. Я вообще не люблю некрологи. Тем более свой собственный.

Макс. – И стиль хромает. Мы можем написать лучше. Только отпустите нас, дяденька Народный артист!

Рекс. – Мы отработаем!

Макс. – Мы о вас такое напишем, чего никто не писал!

Актер. – Вы уже написали обо мне то, чего никто не писал. Я не могу вас отпустить просто так. Я русский актер, а не какая-нибудь голливудская фифа.

Луиза. – А может и правда… пусть идут? Все-таки сегодня у нас такой день… должен был быть… венчание…

Макс. – Венчание?

Рекс. – Сегодня? Да?

Макс. – Прямо вот здесь?

Рекс(торжественно). Здесь и сейчас? Right here and right now?

Луиза(потупясь). – Да…

Макс(к Луизе). – Послушайте меня, ну пожалуйста. Пусть он никуда не звонит. Нам это ни к чему. Поймите, мы работаем не для себя. Нам вообще на него наплевать! Это все наши читатели – им же нужны скандальные подробности, задницы во всю страницу и все такое. Человек после утрамбовки в столичном метро вообще не реагирует уже ни на что, кроме этого. Им нужно знать, что их любимцы тоже люди, тогда они сами чувствуют себя не такими одинокими.

Рекс. – Да, мы снимаем все эти сиськи и письки и слюнявые поцелуйчики звезд вовсе не для своей частной коллекции!

Макс. – А без нас все эти знаменитости дня не просуществовали бы! Знаменитыми делаем их мы! Королей делает свита, и мы – это свита короля! Короля искусства! Резиденция – это ваш маленький Кремль, а мы – ваш Кремлевский пул в миниатюре!

Рекс. – И президента тоже снимали с голым торсом!

Актер. – Но его хотя бы в штанах и на рыбалке, а как вы сняли меня? Без штанов и на…?

Макс. – На Луизке?

Актер. – Молчать! Нет, как говорил Станиславский, не верю. Неубедительно. Ненатурально. Сплошной фальшак.

Рекс. – Мадемуазель Луиза, а вы знаете, что у него уже падает рейтинг?

Макс. – Да, уже почти упал до нуля?

Луиза. – Рейтинг? Да, я замечала… но вам-то откуда это знать?

Рекс. – А вы знаете, что он отказался от съемок в умопомрачительном сериале «Донья Дуэнья и Дон Мурдон» с Орнеллой Мути в главной роли?

Луиза. – С какой мутью? Что это еще за муть?

Макс. – И от гонорара в три миллиона долларов?

Луиза. – Это правда, любимый? Ты отказался от денег?

Актер. – У нас денег и так куры не клюют! Эта Муть старше меня! Я самый высокооплачиваемый актер Российской Федерации по версии журнала «Новости налоговой инспекции»! Я не могу сниматься в такой бурде! Это даже хуже сериала «Философ».

Макс. – Не клевещите на себя, хуже быть уже не может.

Луиза. – Ты не хочешь увить розами наше маленькое семейное гнездышко… Розами и вьюнком… И ты обещал мне купить яхту, как у Абрамовича… Такую длинную… Обещал катать меня по Тихому океану, туда-сюда, туда-сюда…

Актер. – О боже, мы же еще не женаты, а уже такой райдер!

Луиза. – Потом будет поздно!

Макс. – Да, мадемуазель! Потом будет поздно! Уже сейчас его снимают вдвое реже, чем раньше, и даже предлагают эпизодические роли. А что будет потом?

Рекс. – Забвение!

Макс. – Пенсия в три тысячи рублей!

Рекс. – Страшная смерть от паралича сердца – в полном одиночестве, в пустой квартире или в богадельне – это поместье продадут за долги…

Макс. – У него полно долгов… А вы не знали? Он должен всем кабакам на Тверской и на Лазурном Берегу.

Рекс. – Но еще раньше он станет импотентом от горя и безвестности… вы это быстро заметите. Или уже замечали? Упадет не только рейтинг!

Макс. – Он не сможет удовлетворить ваши запросы ни в каком отношении!

Луиза. – О Боже… Господи… что же делать?

Рекс. – Его надо срочно спасать!

Макс. – Спасти его можем только мы!

Рекс. – Надо немедленно поднять его популярность!

Луиза. – Как, прямо здесь? При вас?

Макс. – Да, при нас! Без нас бесполезно. Я предлагаю следующее – вы позируете и целуетесь. Мы делаем серию снимков. Публикуем их в нашем наиправдивейшем издании. Пишем сопроводиловку о вашей свадьбе, эксклюзивные интервью и все такое. «Загадочный и великий артист NN, чья личная жизнь до сих пор была покрыта мраком безвестности, наконец решил жениться на „мисс Криворожье“. Он не оказался гомосексуалистом, как мы все надеялись, но может это и к лучшему! Торжественное венчание состоялось в фамильной часовне, а горячая любовь началась еще до венчания – снимки прилагаются!»

Луиза. – Ну, не знаю… А правда думали, что он гомик? Я бы не сказала… Может, бисексуал?

Макс. – Натуральность его ориентации зависит от вас, мадемуазель! От того, насколько натурально вы с ним поцелуетесь!

Актер. – А меня вы решили уже не спрашивать?

Рекс(с кавказским акцентом, пародируя героя Этуша). – А кто спрашивает невесту? То есть жениха?

Макс. – Вас о чем ни спроси – только негатив.

Актер. – Пока что на этой земле хозяин я! И я решительно отказываюсь участвовать в этом диком шабаше. Мой дом не вертеп! А тебе, Лизка, я удивляюсь. Вроде бы из нас двоих православная ортодоксальная христианка – это ты, а я всех божественных терминов нахватался из пьес, в которых играл, но именно мне приходится учить тебя нравственности! Между двумя позволено все. Неважно, мальчики это или девочки. А со зрителями – это уже вуайеризм и групповуха. Я не эксгибиционист какой-нибудь!

Рекс(облизываясь). Ах! Групповуха! Мальчишник!

Актер. – Молчать!

Луиза. – Ну вот что, пупсик. Я люблю не тебя, а твои миллионы. То есть твою популярность. Я чистая и искренняя девушка. Я в свое время даже чуть было не ушла в монастырь…

Актер. – В мужской?

Луиза. – Не шути со мной! Да, в монастырь, в женский. Но если ты думаешь, что я буду сидеть и страдать рядом с тобой в пустыне как схимница – то учти, для меня рай вовсе не в шалаше. Короче: или ты немедленно поднимаешь рейтинг, или свадьбы не будет. Ты меня больше не увидишь.

Актер. – Дорогая!

Луиза. – Очень дорогая! Итак… всего несколько фоток… ну что тебе стоит? Поиграем в любовь?

Актер. – Я не могу вот так, по заказу…

Луиза. – Ты всю жизнь работал по заказу.

Актер. – Это неправда! На детских утренниках, на елках я играл по велению сердца!

Рекс. – Но за деньги?

Актер. – Они платили, я же не мог отказаться!