Вячеслав Морочко - Утраченный портрет

Янус.А вот некто фон Зайдлиц считает Канта «Надеждой Германии»!

Дионис.Кстати, а где он, этот фон Зайдлиц, теперь?

Янус.Говорят, – при дворе Короля… Давно от него из Потсдама – ни слуху, ни духу.

Дионис /загадочно/. Что ж… Все решает магия обстоятельств. Обстоятельства, Янус, сильнее людей. Они всегда роковые… Много значит происхождение. Мы вот с тобой происходим из «плоти и крови»… горячечного воображения Канта… Наши тезки – небожители древних. Твой – к примеру, был в Элладе Богом дверей, и к тому же – двуликим.

Янус.А твой?

Дионис.Придет время… и мой Дионис превратится в излюбленное божество величайшего из сынов человеческих – Фридриха Ницше!

Янус.И чем он себя обессмертит, – твой Ницше? Кем же он станет?

Дионис.Мессией! Светозарным пророком! Мне даже оказана честь… страдать одной с ним болезнью! Сознание этого придает мне силы терпеть!

Янус.А что будет с Кантом?

Дионис /выждав паузу/. Найдутся потомки, которые скажут о нем: / Подняв палец, вещает./ «Философия Иммануила Канта… принижала науку, очищая место для Бога. Она отражала бессилие обывателя и служила увековечению порядка, основанного на… угнетении масс»!

Янус.Хоть сразу и не «врубиться»… но чувствую, сказано сильно! Какой после этого дурень вспомнит о Канте!

Дионис.Верно… Дурень не вспомнит.

Янус.Фу ты – ну ты! Ненавижу вас, умников! А его так – в первую голову!

Дионис.Чем же он провинился?

Янус.А пусть не высовывается! Ненавижу выскочек, которые норовят до всего докопаться! Простым людям, от них – одно беспокойство! Но Кант – хуже всех: рядом с ним себя чувствуешь… как «нагишом»!

Дионис.Разве он виноват, что умнее подобных тебе простаков?

Янус.Это надо еще доказать! Вот увидишь, как я его нынче припру! У меня для него есть сюрприз…

Дионис /решительно/. Все, Янус, хватит! Подходим к графине.

Свет гаснет, а когда зажигается снова, – видим на той же лужайке светловолосую даму, лет тридцати пяти. Это графиня Кайзерлинг.Сидя на раскладном стульчике перед мольбертом и что-то про себя напевая, она дописывает портрет. Януси Дионисподходят к графине.

Янус/ зычно/. День добрый!

Кайзерлинг /вздрагивает/. Янус, как вы меня напугали!

Дионис /вкрадчиво/. Добрый день, графиня!

Кайзерлинг.Здравствуйте, господин Дионис!

Дионис /показывая на мольберт/. Решили увековечить бывшего гувернера ваших малышек?

Кайзерлинг.О! Вы его знаете?!

Янус /похохатывает/. Кто же не знает господина Канта, сделавшего, «головокружительную» карьеру – из гувернеров, да прямо… в помощники библиотекаря!

Дионис.Кант – занятная личность… Но для натурщика, на мой взгляд, – чуть суховат.

Кайзерлинг /горячо/. Что вы, господин Дионис! Такое лицо – находка для живописца! Наверно, здесь нужна кисть настоящего мастера. Вы посмотрите, какой изумительный лоб! Он точно светиться… Видимо, я не смогла передать…

Дионис.Простите, графиня… в «светящихся лбах» я профан.

Янус.В сорок лет стать помощником библиотекаря… Мне сдается, – это «лоб-пустоцвет»!

Кайзерлинг.Мне кажется, он равнодушен к успеху.

Появляется Кант.Он – невысок, строен, подобран, сжат, как пружина. Ему чуть больше сорока, но выглядит лет на десять моложе.

Янус /не замечая Канта/. Зато пользуется успехом у такой дамы… Не понимаю, графиня, что вы нашли в этом сыне шорника?

Кант.Здравствуйте, графиня! Простите, что заставил вас ждать? Добрый день, господа!

Януси Дионисотвечают едва заметным кивком головы.

Кайзерлинг.Наконец-то, Иммануил! Я боялась, вы совсем не придете… Хотелось закончить портрет. Остались штрихи… Пожалуйста, наберитесь терпения. / Кантстановится около дерева./ Так… Хорошо… /Рисует./ Иммануил, сегодня вы просто сияете!

Кант.Я счастлив, графиня, что в этом прекраснейшем из миров нашлось местечко и для меня!

Кайзерлинг.За последнее время вы много работали…

Кант.Завершен фантастический труд!

Кайзерлинг.Не знала, что вы фантазер!

Кант.Я попробовал дать историю Неба, основываясь лишь на данных науки…

Кайзерлинг.Не боитесь повторить Декарта?

Кант.С тех пор многое прояснилось.

Кайзерлинг.Вы кому-нибудь показали работу?

Кант.Издателям. Со дня на день жду корректуру книги.

Кайзерлинг.Вас можно поздравить!

Кант.Я счастлив, графиня!

Кайзерлинг.Вы – талантливый человек.

Кант.Я – Гений! На меньшее не согласен!

Кайзерлинг.А я считала вас скромником.

Кант.Только столкнувшись с издателями, понимаешь: для того чтобы написать книгу можно быть просто способным. Но чтобы ее издать нужно быть или гением, или богатым… Я полагаю, ученый должен иметь лишь известную проницательность. В принципе между Ньютоном и любым обывателем нет большой разницы… Тогда как способность художника строить собственный мир, практически, непостижима наукой.

Кайзерлинг.Иммануил, ходят слухи, у вас есть еще один повод для радости. Когда, наконец, вы сделаете предложение вашей избраннице?

Кант.Сегодня как раз приглашен на обед… Люблю тепло и порядок. Надеюсь, семейная жизнь даст мне то, и другое…

Кайзерлинг.И – третье, Иммануил… Так много всякого «третьего», что всего не охватишь рассудком.

Кант.И над этим я думаю.

Кайзерлинг.Думайте. Это вы можете…

Янус.А вот я сомневаюсь.

Кайзерлинг.Напрасно. Я могла убедиться…

Янус.Проверим еще раз, графиня! /Подмигивает Дионису/. Пусть скажет, как бы он поступил, когда бы держал в кулаке… все мысли мира?

Кант.Я бы… поостерегся его разжимать.

Янус.Видали, графиня! Вот он каков! /Заученно./ «О, если б в моем кулаке оказались все мысли, я бы скорее дал отрубить эту руку, чем держать ее сжатой! Я не рожден быть тюремщиком мыслей! Пусть несутся себе сумасшедшей толпой, врываются через двери и окна, сгоняя с постели больной старый мир!» /Переводит дыхание./ Фу-у… /Тихо./ Я нигде не наврал, Дионис?

Дионис /тихо/. Слово в слово… Как попка.

Кант.Может быть, дерзко… но не серьезно.

Янус /хохочет/ . Серьезность, – признак замедленного пищеварения. Все предрассудки идут от кишечника. Веселый кишечник, господин Кант, – главный двигатель истории!