Вячеслав Морочко - Утраченный портрет

Слышен удаляющийся цокот копыт.

Дионис.Господин ректор, позвольте избавить вас от хлопот с конвертом: я знаю, что там – в послании.

Гиппель.Вам не кажется, что вы лезете в чужие дела?

Дионис.«Чужие»!? Может быть, для меня это – кровное дело!

Краус.Это уж слишком! Послушайте, вы! Культурные люди так себя не ведут!

Дионис.«Культурные»?! Черт побери! Растолкуйте, что вы хотите этим сказать!

Кант /спокойно/. Извольте… Я думаю, что «культура» – не столько умение обращаться с салфеткой… сколько привычка доброжелательно мыслить, потребность души в объяснении МИРА. Придя нам на помощь, однажды, «культура» благословила Религии… И она же, даст Бог, нам позволит дожить до поры, когда уже не понадобится лицедейство служителей культов…

Дионис.«Лицедейство служителей культов»!? Как вы их – лихо, профессор! Кстати, об этом как раз говорится в послании…

Гиппель.Шли бы вы лучше своею дорогой, господин Дионис!

Дионис /усмехаясь/. А где же хваленая «доброжелательность мысли»?

Кант.Успокойтесь, друзья, разве вам не занятно, что он может сказать?

Дионис.А коли занятно, так слушайте! /Торжественно вещает./ «Наша высокая персона – обращается к вам Король Пруссии Фридрих Вильгельм, – с большим неудовольствием замечает, что вы, господин Кант, пользуетесь своей философией для искажения и унижения главных учений Святого писания и Христианства… Я вынужден предупредить, что, в случае продолжения названных выше деяний, относительно вас будут сделаны необходимые выводы.»

Гиппель.Ложь! Он придумал это, чтобы…

Кант.Спокойно. По-моему, ему есть что добавить…

Дионис.Добавлю, что, наконец-то… министр фон Зайдлиц, уходит в отставку! И вам придется униженно льстить королю! Это все! А теперь что вы скажете?

Кант /тихо/. А теперь я скажу… Если Церковь, пользуясь святостью или монархия, пользуясь властью, хотят быть вне критики… они лишаются уважения Разума. Служение сильным мира сего не стоит связанных с ним унижений… Если только не требуют этого высшие цели.

Дионис.Ах, «высшие цели»! Так я и думал! Роль мученика, увы, – не для вас! Будь на вашем месте другой, история немецкой науки была бы куда величественней!

Кант.Величественные жесты требуют времени… А у меня его нет.

Дионис.Вот как!? И, может быть, вы даже счастливы?

Кант.Может быть…

Дионис.Что за штука такая – «стариковское счастье»?

Кант.Внутренняя свобода, позволяющая понимать других.

Снова бьют городские часы.

Лампе /появляясь из дома/. Господин, прогулка окончена!

Кант.Прошу прощения, мне пора.

Краус.До свидания, учитель!

Гиппель.До свидания!

Кант.Что ж, друзья, всего доброго!

Дионис /ухмыляясь/. До скорой встречи, господин Кант!

Янус.Мы не прощаемся!

Все кроме Янусаи Дионисапокидают сцену.

Дионис / Янусу/. Забавно, что, ратуя за долгожительство, он загоняет себя в «крысоловку». Я уже вижу, как в старости Кант одиноко бродит по городу, говоря сам с собой и пугая девиц…

Янус.«За что боролся, на то и…»

Дионис.Нет! Этого мы не допустим! Даже он не заслуживает такого финала!

Янус.Нам придется его выручать?!

Дионис.Придется… Хоть он не стоит того.

Янус.Что для этого нужно?

Дионис /зловеще/ . Для этого, Янус… у нас все готово!

Свет гаснет, а когда зажигается снова, на сцене – набережная реки Прегель. Стена собора, уходящая ввысь. Вдали – панорама Кенигсберга, очертания замка. Справа – балюстрада набережной. Слева, у восточной части соборной стены – строительные «козлы», блоки, горизонтально подвешенная на канатах плита. Издалека доносятся звуки флейт и походных барабанов. Подавшись вперед и плотно прижав к бедрам руки, появляется Дионис.За ним – Янус.За Янусом– толпа людей в серых плащах с наброшенными на головы капюшонами. Вечерняя заря. Первые звезды.

Янус.Дионис, все готово!

Дионис /сложив на груди руки, смотрит куда-то в даль/. Пусть введут!

Янус /в толпу/. Давай сюда его! Живо! / Двое верзил заносят и ставят в центре сцены носилки./ Он тут, Дионис!

Дионис.Привели? /Оборачивается и, видя лежащего на носилках связанного Канта, бросает на Янусаиспепеляющий взгляд./ Кретин! Если он только… Ты мне заменишь его!

Янус.Сам же приказывал «вправить мозги»!

Дионис.Молчать!

Янус /кричит в толпу/. Воды! /Опускается на колени перед носилками, дрожащими пальцами развязывает Канта.Фигура в плаще приносит пенящийся бокал./ Болван! «Воды» – а не пива! /Фигура в плаще убегает. Януссдувает пену, отхлебывает из бокала./ Сойдет… /Льет жидкость на голову и грудь Канта, приподнимает лежащего, прикладывает к его губам бокал./ Выпей глоточек… / Кантделает глоток./ Умница! Теперь отдохни… Ну, поругай меня, назови, если хочешь, «скотиной»… только не торопись… на тот свет!

Кант /через силу/. Ей Богу… они меня с кем-то спутали…

Янус.Канальи! Могли бы и – поаккуратней… Выпей глоточек еще – полегчает. Божья роса.

Кант /отпивает еще, морщится/. «Божья»?! Случайно, ваш Бог не приходится сыном… ослу? /Приподнимает голову./ Янус, где я? Что происходит?

Янус.Так… Небольшая тусовка…

Кант /приподнимается на локтях/. Янус! /Тревожно./ Что со мной будет?

Янус /смеется/. Тебе – «крышка»! Вон, погляди! /Указывает на висящую плиту./ А под крышечкой – гнездышко… новый ректорский «кабинетик»! /Как бы взрываясь./ Вечно интеллигенции достается все новенькое!

Кант.Готов… поменяться.

Янус /показывает через плечо на Диониса/. Это он все придумал! Ты у него, как бельмо на глазу…

КантА у тебя?

Янус.У меня… – домик, детки… /Показывает ладонью./ мал мала меньше…

Дионис.Янус, встань! Рядом с ним ты становишься бабой! / Янусподнимается с колен./ Хочешь испортить мне праздник? /Выждав паузу, обращается к Канту./ Кант, пробил час… и ты – у моих ног! /Вплотную приближается к носилкам./ Что теперь скажешь?

Кант.Скажу: «Дионис… чаще мой ноги»!

Дионис /через него словно пропустили ток/. Встать! Поднять его! Живо! /Двое верзил в плащах подхватывают Кантаподмышки. Другие – уносят со сцены носилки./ Ты, кажется, уже можешь стоять?