Вячеслав Морочко - Утраченный портрет

Кант /указывает кивком на верзил/. На двух костылях…

Дионис.Не надо паясничать, Кант! Не твоя это роль! Всю жизнь ты дрожал над своим драгоценным здоровьем!

Среди людей в капюшонах – движение. Из толпы вырывается графиня Кайзерлинг.

Кайзерлинг.Пустите! Пропустите меня к нему! Господин Кант! Боже, Иммануил!

Дионис.А, графиня… Рад видеть!

Кайзерлинг.Что с ним, господин Дионис?

Дионис /доверительно/. Видите ли, толпе нужны развлечения: зуботычины, поножовщина, шнапс… Она не прочь порезвиться и выказать удаль… пока не стреляют и все преимущества – на ее стороне! Для толпы это праздник. А бывшему гувернеру ваших малышек от этого сделалось дурно. /В толпу./ Эй, вы! Принесите профессору кресло!

Янус.Кресло профессору!

Люди в капюшонах выносят на сцену кресло. Верзилы усаживают философа.

Кайзерлинг /склонившись над Канту/. Иммануил! Боже мой! Что происходит?

Кант /тихо/. Похоже… что мы теряем рассудок…

Дионис.Я скажу вам, графиня, что с ним… Его мучает совесть: Кант не терпел чужих мыслей… Но я – не в обиде. Мы только пытаемся перенять его опыт! /Обращаясь к толпе./ Слушайте все! Мы не будем стыдиться естественности! Пока вы сильнее – ни о чем не жалейте! И не раскаивайтесь! Взоры свои обратите к иным временам, когда содрогание плоти, крик ужаса, кровь были праздниками для бессмертных богов и поэтов, стоящих рядом с богами! Эй!

Толпа /в такт с выкриками дружно поднимает сжатые кулаки/. Эй! Эй! Эй!

Кайзерлинг.Господин Дионис! Это шутки с огнем, ибо люди – слабы и готовы поверить!

Дионис.Коль слабы – повинуйтесь! И отбросим фантазии! У кого повелительная наружность, кто способен приказывать, кто господин от природы, тот не должен искать оправданий! Эй!

Толпа/ cнова в такт с выкриками поднимаются сжатые кулаки/. Эй! Эй! Эй!

Кайзерлинг.Господин Дионис…

Дионис.Графиня, не омрачайте нам праздника!

Кайзерлинг.Нет… здесь не «праздник» – какое-то мрачное действо!

Дионис /озираясь/. И верно… тут – мрачновато. /Кричит./ Янус, огня! И всю кипу – сюда!

Янус /в толпу/. Тащи сюда книжки! /Быстро разводит костер. Верзилы приносят и сваливают у костра кипу книг./ Посмотрим, на сколько прибавится света… от мудростей Канта! /Хохочет./

В сгустившейся тьме танцуют зловещие отблески пламени.

Дионис /неожиданно/. Янус, это попахивает инквизицией… Мы не погромщики! И вообще, у меня аллергия… к подгоревшим премудростям!

Янус.А мне так… без разницы.

Дионис /поднимает одну из книг, читает название/. « Всеобщая естественная история и теория неба». Автора нет… Некий анонимщик оклеветал здесь Вселенную, утверждая, будто бы небо имеет историю… Но нам-то известно, кто он!

Кайзерлинг / Дионису/. Вы не согласны с работой? Какие у вас аргументы?

Дионис.Главный мой аргумент – в том, что я ее не читал! Пусть лучше судят о ней обитатели Прегеля – караси да лещи. /Бросает книгу через балюстраду./

Кайзерлинг.Боже мой, господин Дионис, что вы делаете?!

Кант.Я объясню… Когда все, что он не читал будет скормлено рыбам… он сможет сказать, что прочел все на свете.

Дионис. /Поднимает вторую книгу./ А это уже «О Вселенной во всей ее бесконечности в пространстве и времени». Каким образом смертный, даже если он Кант, может все это знать!?

Кайзерлинг.Об этом сказано в книге.

Дионис.Графиня, кто может позволить себе тратить время на чтение, когда вокруг – умирают от голода! /Вторая книга отправляется следом за первой./

Кант.И снова он прав: когда господин Дионис «умирает от голода», он заходит в трактир и берет отбивную: знаниями, как известно, живот не набьешь.

Дионис /поднимает сразу несколько книг/. А это… /Читает./ «Критика чистого разума», «Критика практического разума», «Критика способности суждений»… – Критика! Критика! Критика! /Все три книги одна за другой летят в Прегель./

Янус.Докатились: разум критикует разум! Рыба со смеху сдохнет!

Кайзерлинг.Там сказано, что и у Разума существуют причины себя контролировать…

Дионис.И какие, к примеру?

Кант.«К примеру»… ты ведь себя считаешь разумным!

Дионис.Вот как!? /Пауза./ Ладно… /Великодушно./ Прощаю… Скажу тебе вот что: для всей этой тучи базарных мух /Показывает на толпу./ нет разницы между умениями высказываться и мыслить. Чистая истина просвистит мимо них, не задев. Но зато погляди, как они отнесутся к моим ЗАКЛИНАНИЯМ! /Обращаясь к толпе./ Друзья! Человек стал рабом головного мозга – это несправедливо! Разум должен быть водворен на место, чтобы служить исключительно для поддержания жизни! /Верзилы, охраняющие Канта, вытягиваются, задрав подбородки./ Так пусть посетит вас великое озарение, и культ мозга утонет в звенящем наплыве жизни, а на трон дня поднимутся новые идолы: страсть, исступление, сила и мужское величие! Пусть жизнь проявит себя в ослепительном блеске власти, в хмельном возбуждении удовольствий! Пусть забудется страх и проявится твердая воля! Эй!

Толпа /возбужденно/. Эй! Эй! Эй!

Дионис.Кант, я использую те же слова, что и ты, но какую веселую силу им придаю! Ибо я…

Кант…пустомеля! Одно и то же зерно может дать людям пищу, а может – хмельную отраву…

Дионис /смеется/. Ворчишь. А вот я для тебя приготовил чудесное гнездышко… /Показывает в сторону висящей на блоках плиты./ Завтра тут зашумят «фонтаны» речей, восхваляющих Канта!

Кайзерлинг /тревожно/. Иммануил! Что они собираются делать?

Кант.Не знаю… должно быть, – Святого Иммануила… /Откинувшись в кресле и улыбаясь, смотрит в вечернее небо./ Две вещи всегда поражали мой ум: это звездное небо над нами… и Моральный Закон внутри нас. Взгляд на бездну миров во Вселенной невольно внушает нам мысли, о том, как ничтожна и мимолетна в сравнении с ними животная жизнь… Однако взгляд на себя, как на личность, сумевшую охватить эту бездну рассудком… и не утратить его, возвышает нас в наших глазах… А Моральный Закон внутри нас – уже целый мир… сотворенный нами самими.

Дионис.«Звездное небо над нами и Моральный Закон внутри нас…»? Кант, мы высечем эти слова на могильной плите!

Кант.Я растроган.

Дионис.Кто из твоих почитателей о тебе так заботился? И какие богатства ты получил из их рук?