Карло Гольдони - Синьор Тодеро-брюзга

Пеллегрин.Хорошо, хорошо, поговорю.

Марколина. Сейчас же! Не мешкайте!

Пеллегрин.Ну, обещаю… до обеда.

Марколина. Слышите — сейчас же!

Пеллегрин.Да что за спешка такая?

Марколина.Живо, не выводите меня из терпения, а не то я… не то я…

Пеллегрин.Успокойтесь, ради бога. Пойду сейчас. (В сторону.) Ну и несчастный же я! Молю небо, чтобы у меня хватило терпения! (Уходит.)

Марколина.Каков мужчина, а? Каков мужчина? И на мою беду мне такой достался. Мне… такой живой, такой смелой! Флюгер какой-то… куда ветер дует, туда и поворачивается. А дочка? Тоже недалеко от папеньки ушла, вся в него. Нисколько на меня не похожа. Клянусь жизнью, я не растерялась бы даже перед целой армией.

(Уходит.)

Комната Тодеро.

Тодеро и Грегорио.

Тодеро.Пожалуйте-ка сюда, сударь!

Грегорио.Что прикажете?.

Тодеро.А вот что! Зашел я на кухню: там прямо чертово пламя пылает. А дрова-то у меня не дареные, и я не позволю чтобы их без толку в печку швыряли.

Грегорио.Значит, это вы были на кухне?

Тодеро.Да, сударь, значит — я. Что вы хотите этим сказать?

Грегорио.Ничего. Но когда я пришел домой с рынка, то увидел, что огонь потух, мясо не кипит, и я накричал на служанку.

Тодеро.Неужели, чтобы вскипятить одну кастрюльку, нужен целый воз дров?

Грегорио.А разве на паре головешек можно что-нибудь вскипятить?

Тодеро.А вы дуйте на огонь!

Грегорио.Не могу же я целое утро стоять и раздувать печку, когда у меня такая куча дел.

Тодеро.Если вам некогда, заставьте служанку.

Грегорио.Она тоже работает: подметает, стирает, убирает кровати.

Тодеро.Ну, если служанка тоже занята, пусть идет на кухню моя внучка или ее мать…

Грегорио.Так они и пошли на кухню!

Тодеро.А если никого не найдется, скажите мне, и я пойду раздувать.

Грегорио (в сторону).Раздувай, сколько тебе хочется, а у меня терпение скоро лопнет.

Тодеро.Кто сейчас на кухне?

Грегорио.Там Чечилия.

Тодеро.А сын мой где?

Грегорио.Только что был у себя с хозяйкой.

Тодеро.Что это еще за хозяйка? В этом доме нет других хозяев, кроме меня. Чем они занимались?

Грегорио.Почем я знаю? Занавеска была опущена.

Тодеро.А внучка где?

Грегорио.В столовой.

Тодеро.Что делает?

Грегорио.Трудится.

Тодеро.Над чем трудитcя?

Грегорио.Кажется, заплаты на старые рубашки ставит.

Тодеро.Синьор Дезидерио здесь?

Грегорио.Да, синьор, в конторе.

Тодеро.Что он делает?

Грегорио.Я видел, что он пишет.

Тодеро.А сын его?

Грегорио.С отцом в конторе.

Тодеро.Пишет?

Грегорио.Право, не знаю, не заметил.

Тодеро.Подите-ка скажите синьору Дезидерио, что я его зову.

Грегорио.Слушаю. (Хочет уйти.)

Тодеро.А затем отправляйтесь на кухню.

Грегорио.Сейчас мне нечего там делать.

Тодеро.Поставьте варить рис.

Грегорио.Сейчас варить рис? Разве вы хотите пообедать раньше обычного?

Тодеро.Обедать будем в положенный час. Но рис надо поставить заранее, чтобы он как можно больше набух для вида. Когда я жил во Франции, меня там научили, как готовить рис. Его кипятят целых три часа; купят на пол-лиры, а смотришь — его хватает на восемь-девять человек.

Грегорио.Отлично! Будет сделано! (В сторону.) Себе приготовлю в отдельной кастрюлечке, по-своему. (Хочет уйти.)

Тодеро.Пойдите посмотрите, что делают сын и невестка, и доложите мне.

Грегорио.Слушаю, слушаю. Все вам скажу. (В сторону.) Все, что угодно, но шпионить ты меня не заставишь.

(Уходит.)

Тодеро, затем Дезидерио.

Тодеро.Все в доме болтаются без дела. Сын — дурак, женщины — бестолковые. Если бы не этот молодчина Дезидерио, плохо мне пришлось бы. Я уже стар, многое мне не под силу. Что бы я делал, не будь его у меня! Он внимательный и преданный человек; ведь мы с ним земляки! Он приходится мне родней — правда, дальней. Я хочу перед смертью его наградить, но, разумеется, без всякого ущерба для себя. Хоть я, правда, и стар, но прожить могу еще долго. Ведь бывает, что живут и до ста пятнадцати, и до ста двадцати, и неизвестно, как дальше пойдут дела. Уж я сумею отблагодарить, не истратив из кармана ни одного сольдо. А вот и он. Но я и виду показывать не буду: пусть не воображает, что я в нем нуждаюсь; не хочу, чтобы он нос задирал. Не скрою: мне хочется его как-то отблагодарить, но пусть работает вовсю и старается.

Дезидерио (входит).Вот и я. Что прикажете?

Тодеро.Кончили ваши записи?

Дезидерио.Нет, еще не кончил. Как раз ими сейчас занят.

Тодеро.Какого же черта вы торчите в конторе? Без толку проводите время! Ничего вы не делаете!

Дезидерио.Вы говорите, что я ничего не делаю! А я из кожи лезу; делаю больше, чем могу. Я и на Риальто, [2] [2] Риальто — знаменитый в Венеции мост через Большой канал; на Риальто расположены торговые лавки. и на площади, и в суде, и в банке — просто разрываюсь на части.

Тодеро.Хватит, хватит! До завтра будете перечислять.

Дезидерио.Но, дорогой синьор Тодеро…

Тодеро.Синьор Тодеро, синьор Тодеро! Было время, когда вы мне оказывали честь и называли синьором хозяином.

Дезидерио.Простите меня, но мне кажется, что, согласно добрым торговым нравам, поручения, которые вы возложили на меня, дают мне право…

Тодеро.Человек, который ест мой хлеб, должен меня уважать.

Дезидерио.Вы оказали мне честь, пригласив меня к своему столу.

Тодеро.Но все же я ваш хозяин.

Дезидерио.Вы даже были так добры, что признала меня своей родней.

Тодеро.Хоть бы мы тысячу раз были родней, но я ваш хозяин и желаю, чтобы ко мне обращались как к хозяину.

Дезидерио.Прекрасно. С этой минуты я буду называть вас синьором хозяином.

Тодеро.А где ваш сын?

Дезидерио.В конторе, письма переписывает.

Тодеро.Вы думаете, что из него выйдет что-нибудь путное?

Дезидерио.По-моему, да.

Тодеро.А я боюсь, что нет.

Дезидерио.Грехов за ним никаких не водится.

Тодеро.Сейчас нет. Но могут быть.

Дезидерио.Не знаю, право, я же не позволю ему заводить никаких знакомств!