Карло Гольдони - Синьор Тодеро-брюзга

Николетто.Неужели так и говорит?

Чечилия.Да лопни мои глаза, если я вру!

Николетто."Вот погоди, погоди: выдам тебя замуж!"

Чечилия."Вот погоди, погоди: выдам тебя замуж"!

Николетто.Как было бы хорошо!

Чечилия.А вы были бы рады, Николетто?

Николетто.И как еще, черт возьми! А вы?

Чечилия.Ах, если бы вы знали, как я вас люблю.

Николетто.Смотрите, пожалуйста! Почему же вы мне никогда об этом не говорили?

Чечилия.Потому что я честная девушка. Девушки о таких вещах не говорят, если не рассчитывают выйти замуж.

Николетто.Ну, теперь вы, кажется, можете рассчитывать, что выйдете замуж.

Чечилия.Как будто! И по правде сказать, я верю, что так и будет.

Николетто.О, дорогая Чечилия!

Чечилия.Как вы сказали? О, кто бы мог это подумать!

Николетто.Моя милая жена! (Хочет ее обнять.)

Чечилия.Полегче, нахал! Руки прочь!

Николетто.Ну, если вы такая злюка, так вы мне не нужны.

Чечилия.В свое время буду доброй.

Николетто.Кто-то идет.

Чечилия.Ну, я пропала.

Николетто.Э, да это Грегорио.

Чечилия.Тс!.. Тс!..

Николетто.Потише… потише…

Те же и Грегорио.

Грегорио.Николетто, ступайте вниз в контору, хозяин требует.

Николетто.Иду, иду!

Чечилия (к Грегорио).Послушайте, дорогой, вы уж не говорите хозяину, что застали меня здесь.

Грегорио.Не бойтесь, не скажу. Рука руку моет. (Уходит.)

Николетто.Пойду узнаю, что ему от меня нужно.

Чечилия.Да, миленький, идите. Может, еще что-нибудь узнаете. Только меня не называйте. Если заговорят обо мне, притворитесь, что ничего не понимаете. А если будут новости, сейчас же мне сообщите.

Николетто.Хорошо, хорошо! Все расскажу. Ах, черт возьми, черт возьми, черт возьми! (Уходит, подпрыгивая.)

Чечилия.Слава богу, что его так рано женят. Холостые молодые люди всегда заводят подозрительные знакомства и сбиваются с пути. Да благословит его бог! Ведь он настоящий голубенок! Достанется ли он мне? Ах, если бы! Я надеюсь. Сердце мне подсказывает «да»; а если уж сердце говорит, оно никогда не ошибается.

(Уходит.)

Комната Марколины.

Марколина и Пеллегрин.

Марколина.Послушайте, ваш отец может увиливать, но отделаться от меня ему не удастся. Уж я ему все выложу начистоту! Он даже выслушать меня не хочет. Да кто я в самом деле? Деревенщина какая-нибудь? Служанка? Как смеет он со мной так обращаться! Что за дерзость! Что за высокомерие! И у вас хватает духу переносить подобное обращение с вашей женой?

Пеллегрин.Меня удивляет, что он даже меня не посвятил в это дело.

Марколина.Лучше бы я никогда в этот дом не входила! Лучше бы я вас не видела! Лучше бы никогда не знала!

Пеллегрин.Лучше бы отец утопил меня, чем женить!

Марколина.Это меня, меня утопили, выдав за вас!

Пеллегрин.Подумаешь, большое счастье было жениться на вас!

Марколина.А на что, собственно, вы можете жаловаться?

Пеллегрин.Ни на что.

Марколина.Ни на что; разумеется, ни на что! А если вы вздумаете это отрицать, значит, вы неблагодарный человек, вы лгун, у вас нет сердца! Что видели вы дурного за столько лет нашего брака? Жаловалась ли я когда-нибудь на свою жалкую жизнь? Я довольствовалась только самым необходимым. Что ваш отец тратил на меня? Какие платья он мне сделал? А у нашей бедной девочки разве есть что-нибудь, кроме моих старых тряпок? Разве я из тех женщин, которые любят повеселиться или развлечься? Разве я когда-нибудь переступала порог дома? Или приглашала гостей? Или устраивала приемы? Чашки кофе выпить не могу, когда мне вздумается! И, однако, я все терплю, — терплю и не жалуюсь. А почему? Потому что я женщина скромная, женщина порядочная. Вижу сама, что у этого старика, прости ему боже, такой характер, что лучше стерпеть, а иначе дело может плохо кончиться. Но только пусть не трогает мою девочку. Все стерплю, но не стерплю того, чтобы он выдал ее замуж по своему желанию, да еще так, что даже не знаешь, за кого он ее прочит. Она — мое сердце. Никого у меня нет больше на свете, нет у меня другого утешения, кроме этого дорогого сокровища! И когда я думаю, что он хочет отнять дочь у меня, утопить, убить, я чувствую, что мое сердце разрывается от горя. (Плачет.)

Пеллегрин.Полно, дорогая жена, не плачьте, не отчаивайтесь. Может быть, отец приготовил ей хорошую партию. Ведь мы даже не знаем еще, за кого он хочет ее отдать. (Вытирает себе глаза.) Успокойтесь, милая!

Марколина.Ах, дорогой муж, вы не знаете своего отца. Если дело идет о выгоде, он ни перед чем не остановится.

Пеллегрин.Ну, еще рано об этом говорить. Посмотрим, что он скажет. Узнаем, кого прочит в женихи.

Марколина.Послушайте! Лучше синьора Менегетто никого не сыщешь. Если со свечой искать будем, такого мужа не найдем. Приличный молодой человек, единственный сын, с достатком, любезный, знающий, понимающий, рассуждающий, — какого же дьявола вам еще нужно?

Пеллегрин.Да что, он один, что ли, на свете? Неужели других не найдется?

Марколина.Разве нельзя узнать, кого ваш отец забрал себе в голову дать Занетте в мужья?

Пеллегрин.Подождем — узнаем.

Марколина.Да, синьор, все будем ждать да ждать, а пока — упустим случай. Послушайте, синьор Пеллегрин, я говорю вам откровенно. Вы знаете, в каком я положении: я дала слово, и моя честь требует, чтобы я его сдержала. Женщина я щепетильная и имею дело с порядочными людьми; и для того, чтобы мою дочь не могли ни в чем упрекнуть, чтобы избежать шума и скандала, я пущусь на всякие хитрости, но выйду с честью из этого трудного положения.

Пеллегрин.Да пошлет вам бог удачу! Всякая порядочная женщина на вашем месте поступила бы так же, как вы. Дорогая жена, если вы меня любите…

Марколина.Если бы не любила, не терпела бы того, что терплю.

Пеллегрин.Вижу, знаю все сам. Когда-нибудь мы вздохнем свободно. Не отчаивайтесь. Ведь отец очень стар.

Марколина.Ах, милый мой, ваш отец всех нас переживет.

Пеллегрин.Не знаю, что и сказать! Пусть живет, пока небу будет угодно.

Марколина.Разумеется, пусть живет, я ему смерти не желаю, но пускай немного подумает, что мы тоже на свете существуем. Он глава семьи, но это не значит, что он может измываться над всеми. Пусть подумает, что у него есть сын. Если ему нужны помощники, так незачем обращаться к чужим, а вас оставлять сидеть в углу. Если хочет делать добро, то прежде всего не должен забывать о своих кровных.