Ион Друцэ - Апостол Павел

Апостол : Афинянин, друг мой, помоги моему брату Скифу!

Еллин : Как? Чем?

Апостол : Перевяжи раны.

Еллин : Ты эти слова в мои уши вкладываешь?

Апостол : В твои.

Еллин : Но, почему ты такие слова вкладываешь в мои уши?

Апостол : Чтобы ты помог моему брату Скифу.

Еллин : Я философ, и оказался в горах только потому, что мы, философы, когда нами овладевает великая, но спорная мысль...

Апостол : Я понимаю, дело это трудное, рискованное. Больной на пределе, ничего из нужного под рукой нет, но спасать-то надо!

Еллин : Ты и это мне говоришь?

Апостол : Тебе, конечно.

Еллин : Он меня с ума сведет. (Кричит во всё горло.) Скажите этому рыжему Апостолу, втолкуйте в его тупую голову, что философы и лекари живут на разных улицах!!!

Варвар : Чего пристал! Видишь, не его это дело!

Апостол : Лечение, конечно, стоит дорого. Сегодня я не в состоянии оплатить твои труды, но я помолюсь Господу, и Он отблагодарит тебя.

Еллин : Слушай, Служитель небес... чего ты от меня добиваешься?

Апостол : Чтобы ты облегчил страдания моему брату Скифу.

Еллин : Как сделаю то, чего не умею?

Апостол : Умеешь. Тебя сердце выдает.

Еллин : Чем?

Апостол : Ему ведано, что такое добро.

Еллин : И тем не менее, я не лекарь.

Апостол : Помни, ты наделен великим умом не для того, чтобы забавлять мир умозаключениями, а для того, чтобы помочь ближнему.

Еллин (собирая фолианты в мешок) : Придется поискать иное место, чтобы продолжить размышления.

Апостол : Ни в каком ином месте ты истину не найдешь.

Еллин : Кто об этом может знать?

Апостол : Господь Бог. Ибо великие истины не есть плод ума человеческого. Они опускаются Господом свыше и потому так и называются — Божественные осенения.

Еллин (заинтригованно) : Продолжай.

Апостол : Всевышний не станет тебя больше осенять, если ты не поможешь ближнему.

Еллин : Во-первых, он мне вовсе не близок. Во-вторых, сам больной не обращался ко мне за помощью, так что, прощайте...

Проследив за тем, как он собирает свои пожитки, Апостол отошел, поднялся на скалу. Разведя руки, поддержал купол неба в своих натруженных руках, затем тихо изрек: “Вам, Галатянам! Благодать Господа нашего Иисуса Христа да будет со всеми вами”. Далекие миры ответили, глубины земли качнулись.

Еллин ( после некоторого раздумья, подошел к раненому Скифу) : Кувшин теплого вина. Нож. Тряпки. Кусок железа заройте в горячие угли.

Скиф : Выжигания я не вынесу. Лучше сразу в пропасть.

Еллин : Выдержишь. Кто бредит женщинами и вином, выдержит и каленое железо.

Апостол (спустившись со скалы) : Нож у Скифа, железо у Дака, тряпки у меня, вино у Варвара.

Скиф : Варвар не даст вина.

Апостол : Даст. Он мне должен.

Варвар : Я никому ничего не должен.

Апостол : Я дал тебе динарий. Вот свидетели.

Варвар : Верно. Дал. Я тебе налил кувшин вина. То, что ты тем вином полил камни, это уже твое дело.

Апостол : В Афинах, Риме, Тарсе и всюду, где продается вино, за один динарий три кувшина наливают.

Варвар : Вино в горах стоит дороже. Подъем груза.

Апостол : Сбросим один кувшин на подъем. Но два ты мне должен.

Варвар : Не забывай, здесь разбойничья стоянка. Я, может, рискую жизнью, продавая тут вино.

Апостол : Рискуешь ты, продавая, рискую и я, покупая. Не забывай, я не разбойник. Один кувшин ты мне дал. Теперь наливай второй.

Варвар : Вот зараза! Не пьет, ничего в винах не смыслит, даже винного духа не выносит, а знает где, что и почем продается!

Еллин : Толкового покупателя надо уважать.

Варвар : А я и уважаю. Иначе стал бы я второй кувшин наливать!

Скифа уложили у костра. Мелькает раскаленное железо. Едкий дым, вопли, потеря сознания. Закончив перевязку, Еллин разжал зубы Скифу, влил в него остаток вина, и Скиф ожил.

Скиф : Ах вчера, вчера, вчера, мы всю ночку... А где та, по которой душа моя...

Женщина : Всё. С танцами покончено. Теперь я кухарю.

Скиф : Уже испекла?!

Женщина : Посмотри, какое чудо...

Сняв хлеб с горячих камней, выбрала самый красивый, подошла к Апостолу и опустилась перед ним на колени.

Женщина : Тебе, достойнейший.

Апостол : Что ты! Достойнейший из нас – Бог.

Женщина : Этот хлеб я посвящаю тебе.

Апостол : Но почему мне?

Женщина : Потому что ты единственный из мужей, пожелавший меня, не стал заманивать под кусты, и заставил вспомнить родительницу, простить ее и испечь в ее память хлеба Благодарения. А потому прими этот хлеб и меня самое под свое крыло.

Апостол : Что значит принять под свое крыло?

Женщина : То и значит. Ты меня хотел. Я, вот, согласилась.

Апостол : Согласилась на что?

Женщина : Ну, быть твоей.

Апостол : Но… это же невозможно!

Женщина : Почему невозможно?.. Иль ты женат?

Апостол : С раннего детства, и даже еще раньше, из чрева своей матери, я был посвящен Господу, а посвященные Господу не могут иметь семьи.

Женщина : Ты меня не любишь. Ты меня не хотел. Ты наглый притворщик и обманщик.

Апостол : Господь заповедал мне Любовь, и я говорил не раз, что безмерно люблю тут каждого.

Женщина : Каждого, может быть, и любишь, но хотел только меня и сгорал от страсти, когда одни наши одежды соприкасались. Что, я не видела?! Не чувствовала?!

Апостол : Как ты могла это почувствовать?

Женщина : Не знаешь как? Возьми мои руки в свои и посмотри мне в глаза…

Апостол (исполнив просьбу Женщины, отвел глаза, смутился) : Грешен я перед тобою, Женщина, но, поверь, то плоть моя пылает, а душа – далеко, и помыслы о другом.

Женщина (разочарованно) : И, теперь, что же… Я себя предложила. Ты меня отверг. Как мне дальше жить?

Апостол : В страхе Господнем.

Женщина : Как проживу я в страхе Господнем без чести, ибо, отвергнув, ты обесчестил меня.

Апостол : Отвергая, я спасаю тебя.

Финикиец : Да позволено мне будет сказать.

Варвар : Говори.

Финикиец : По законам моей родины, этой женщине нанесен большой урон.

Апостол : Прости меня, жено.

Варвар : Этого мало.

Апостол : Серебра у меня больше нет.

Женщина : Есть еще один достойный выход.

Апостол : Какой?

Женщина : Возьми меч у Скифа и убей меня.

Апостол : Что ты несешь, как я пролью кровь неповинную!!

Женщина : Тогда женись на мне. Другого пути нету.

Апостол : А что, если я возьму тебя в сестры?

Женщина : У тебя нету сестер?

Апостол : Есть, но ты будешь нашей любимейшей сестрой. Будешь иметь о всех нас заботу, будешь хозяйкой нашего дома.