Франц Грильпарцер - Сон-жизнь

Озарится мрак безмолвный,

Разомкнется страшный круг.

(Старику. )

Сядь, пиши. Ты под защитой,

Как любой из наших слуг.

Старика сажают за столик и дают ему принадлежности для письма

Что же, клевещи, старайся -

Не боюсь.

(Поднимая саблю в ножнах. )

Свое перо

Я пока упрятал в ножны:

Помни, что оно остро.

Все, что спутаешь хитро.

(Направляется в глубь сцены, но останавливается

посредине в ожидании, в полуоборот к старику. )

Кархан

(старику)

Не дрожи, забудь про страх.

Сделал ты уже полдела.

Из слогов родится слово…

(Читает. )

«Государь убит был… »

Рустан

(резким движением вытаскивает наполовину саблю

из ножен)

Стой!

Старик вскакивает в испуге, весь дрожит и, чтобы не упасть, опирается на стол; выскользнувшее из рук перо падает на пол справа от стола.

Запрещаю я писать!

Гюльнара

Я велю, чтоб продолжал он!

Рустан

Станет пусть сюда. В глаза мне

Пусть посмотрит и умрет!

Или нет! Я к вам взываю,

К тем, кто подстрекает старца!..

По обычаю поступим!

Если спора не решить,

И в сердцах кипит упорство,

Мы должны оружье взять,

Выйти на единоборство,

Кто тут старца защитит,

Кто клинки со мной скрестит?

Гюльнара

Не всегда сильнейший прав,

Укроти свой буйный нрав!

Пусть он пишет! Где перо?

Потерял? Другое дайте!

Занга

(во время предыдущей сцены постепенно удаляется

от своего господина и выходит на передний план справа)

Старое не хуже новых.

(Поднимает лежащее на полу перо. )

Вот перо.

(Смотрит в направлении входа. )

Кто там идет?

Все, кто стоит возле него, смотрят в ту же сторону, что и он.

На, возьми!

(Левой рукой подает старику перо. )

Тот нерешительно протягивает руку, в это время Занга ранит его кинжалом, который незаметно вынул и держал в правой руке.

Эй, осторожно!

Старик, вскрикнув от боли, падает на стул, держит раненую правую руку в левой, обматывает ее платком.

Гюльнара

(взглянув на старика)

Что случилось? Ранен ты?

Занга поспешно прячет руку с кинжалом за спину и отступает к своему господину.

Кто посмел?.. Закройте двери!

Это он. Вон кровь… В руке

Держит он кинжал. Хватайте!

Занга

Господин, спаси меня!

Гюльнара

Не таите ваших дел:

Это ты ему велел!

Рустан

Я? Да я желаю старцу

Долгой жизни - видит небо!

Ведь рассеять подозренья

Только с помощью Калеба

Я сумею; старец нем,

Лишь пером поведать всем

Мог он про мои деянья.

Если старцу я вредил,

Сам в себя я угодил

И лишился оправданья.

Если поднял раб кинжал,

Пусть он сам в ответе будет:

Раз свидетеля боится,

Значит, совесть запятнал.

Был в шатре он в ту минуту,

Как почил наш властелин.

Одного вы обвинили,

Ну, а был там не один!

Может, помыслом виновен,

Хоть и не в крови рука…

О, есть способов немало.

Чтоб убить исподтишка.

Стану я к нему спиною,

Взор с презреньем отвращу,

Не виновен он - тем лучше,

Если виноват - взыщу.

Занга

Как!..

Рустан

Молчи! Поведал старец.

Занга

Ах, так это благодарность!

Рустан

О предатель! Благодарность?

Ты сманил меня из дому,

Ты оплел меня, опутал…

Занга

Хорошо. Но только помни:

Я, как он, молчать не стану,

Расскажу я, не таясь,

Как приходит власть к тирану,

Как из грязи вышел князь.

Рустан

Эй, Занга!

Занга

Ну что?

Рустан

Ты хочешь?.

Занга

Да!

Рустан

Ты прав. Мы оба глупы,

Оба глупы и неловки:

Поддаемся их уловке -

Явной хитрости врагов.

Тот старик злодей, который

Был их главною опорой,

Вновь с доносом не придет:

Длань мертва, безмолвен рот.

Будь со мной! Ты под защитой,

И союз наш не умрет!

Чем ты эти небылицы

Подтвердишь еще, царица?

Кто б еще сказать тут мог?

Кто?

Гюльнара

Никто. Лишь он да бог.

Рустан

Да, конечно, бог всесилен,

Ведает он, что случилось,

Знает, как и почему.

Но пусть лучше твой свидетель

Нам расскажет, как все было,

И замолкнет навсегда.

(Подходит к столу, берет лежащий на нем лист бумаги и говорит, обращаясь к старику. )

«Государь убит был… » Кем же?

Не тобою ли? Молчишь.

Может, это твой племянник,

Лицемер и недруг мой?

Или царский виночерпий?

Иль она, царева дочь,

В нечестивой жажде власти

Смерть поторопить решила?

Не намеком, не кивками -

Точным знаком укажи.

(Ускоряя речь.)

Мой слуга, кого винил я

Тут в безумстве, в исступленье?

Случай был иль провиденье?

Воины? Иль горожане?

(Указывая на некоторых пальцем. )

Тот вон там? Он? Этот?

Старик

(меж тем встает, глаза его сверкают, грудь тяжело дышит,

и ценою неимоверного усилия, после нескольких неясных

звуков, он произносит)

Т-ы!

Гюльнара

Говорит он?

Рустан

Наважденье!

Глупость! Иль случайным звукам

Вы придать хотите смысл?

Говори же, если можешь!

Ввергни землю в адский пламень.

Имя назови и кончи.

(Поднимает руку с листком. )

«Государь убит был… » Кем?

Ну!

Старик

(делает судорожные движения, выпускает правую руку

из левой, падает, обессилев, в объятия стоящих позади него

людей и говорит тихо, но отчетливо)

Рустаном!

Кархан

Умирает!

Гюльнара

Провидение!..

Все обступают Калеба. Пауза.

Рустан

Занга!

Занга

Что?

Рустан

Слыхал ты?

Занга

Да.

Рустан

Все это

Не действительность, а призрак -

Снов причудливых загадки,

Бредим мы как в лихорадке.

Часы бьют трижды.

Срок минует - скоро утро.

Я вздохнул, расправил члены,

Веют свежие ветра.

Все с зарею прояснится,

Я преступником не буду.

Буду тем, кем был вчера.

Одна из служанок царицы, только что удалившаяся, возвращается и подходит к Калебу со склянкой лекарства в руках.

Глянь, иль это не Мирза?

Это лишь ее виденье:

Призраки столпились в зале.

Я дохну - уйдут, как дым.

Остаются? Не пропали?

Выросли и ближе стали?

Что же дальше? Поглядим.

Склонившаяся над стариком Гюльнара выпрямляется.

Тщетно все! Не бьется сердце.

Нет сомненья - умер он.

(Заметив Рустана.)

Как, ты здесь еще? Все споришь?

Рустан

О царица, не спеши.

Разве так уж я виновен

В этих бедствиях? Реши!

Мы с тобою разойдемся,

Но сперва раздел сверши.

Предо мной в долгу, не правда ль,

Ты сама, твоя страна?..

Но про долг уже забыл я:

Ты от всяких уз вольна.

Лучшие из всех провинций,

Драгоценные каменья -

Все богатства забирай.

Ну, а мне оставь пустыню,

Изможденный мором край,

Золота там нет… лишь солнце.