Франц Грильпарцер - Либуша

В л ас т а

Княжне

Известно то, о чем мы говорим.

Пршемысл Так я тебе обязан слепо верить?

В л аст а

Как знак того, что здесь не любопытство, Что свыше мне дано такое право, Вот то, чего другую половину Не хочешь ты, упрямый, возвращать. (Достает спрятанную у нее на груди пряжку пояса.

Пршемысл

Какой чекан! Какие самоцветы! Такого я не видел никогда.

В л а с т а Не лги, ведь пряжка у тебя была.

Пршемысл

Могла ли к пахарю она попасть? О, дай мне рассмотреть ее, потрогать!

В л а с т а

Прочь руки! (Кладет пряжку на стол поближе к себе.) Вот, кладу ее сюда.

А ты свой долг исполни, наконец, Княжна терпеть не хочет и не может, Чтоб то, что ей так дорого и свято, У низшего осталось, как залог Какой-то полутайны между вами, Каких-то прав твоих: ведь ваша встреча Была простой случайностью. Верни же Ей цепь. 1 ы должен! Так велит княжна.

Входит Добромила. За ней появляется Л и буш а с факелом, с головы до ног закутанная в плотное покрывало.

Добромила

Вам свет не нужен? Сумерки сгустились. Тут с факелом служанка постоит. Ты, Власта, поскорей справляйся с делом. (Уходит.)

Либуша стоит, высоко подняв факел, на среднем плане, слева.

Власта (узнав Либушу, про себя) Она сама!

Пршемысл (про себя) Что с Властой? Неужели Либуша здесь? Молчи, вещун мой, сердце!

Власта С П ршемыслу) Все сказано. Ну, делай, что велят!

Пршемысл

Предположенье надо доказать. В неправоте моей найдется право. Пусть так: да, это я однажды ночью С княжною вашей встретился в лесу. Пусть так: отбросив все, что между нами Стоит, я в ней узрел царицу женщин, — Не женщину и не царицу только. Вся прелесть черт, престол ее чела,

Взор царственный и гордые уста,

Которые повелевают даже,

Когда молчат, особенно в молчанье.

И образ тот в душе моей возник,

Что жил в ней с детства. Все во мне кричало:

Она, она! Не ведал я ни званья,

Ни рода этой девушки. И мне

Надеяться ничто не запрещало.

Она ушла, день наступил. Взглянул я

На украшенье, что осталось мне,

И понял тут, что род ее — высокий.

Но и Пршемысл не низменного рода:

Он, хоть и пахарь, витязей потомок.

Когда же о Либушиной беде

Прошла молва, мне сразу ясно стало,

Что я безумец и надежды нет.

Но из обломков счастья, что могло бы

Стать явью, родилось другое счастье:

Как манит бабочек ночных свеча,

Так притянула все мои мечты

Та вещь, которая теперь была

Не знаком встречи, а предметом страсти.

Я на груди носил ее, к устам

И к сердцу прижимал. Слились в одно -

Вещь и владелица.

Вели подружке Держать получше факел: он погаснет.

Власта

Что сказки говорить? Пора бы к делу!

Пршемысл

Сон — только сказка: дела в нем не жди. Казалось мне: надежды больше нет. Но вот она затеплилась, мерцая: Пришли ко мне Либушины посланцы Вслед за конем, который без узды Нашел дорогу к прежнему жилью. И я подумал: в ней мой образ жив, Не до конца изгладилась в ней память О той волшебной, той блаженной ночи.

Не то чтоб из простых своих низин Подняться мнил я до высот высокой, Не то, чтобы я думал: испытанье, Возложенное ею на вождей, Она и на меня теперь возложит, — Мелькнула только беглой мысли тень, Пустой мечты: вот было бы иначе, Не по-теперешнему в мире нашем, Того не стало бы, а то пришло бы, И малое бы сделалось большим, А низкое высоким, — вот тогда Могло бы это быть, могло случиться! Таким ничтожеством, такой крупицей Казался я себе в душе княжны.

Твоей подружке, видно, надоело Стоять и ждать. Да ведь и нам пора!

Так я пришел сюда. Что было в сердце, То прилило к ушам, глазам, губам, Но у порога встретили меня Одним жестоким холодом насмешки.

В л а с т а

Искал ты женщину, нашел княжну.

Пршемысл

Да, правда, роковое дело — власть. Мужчина в ней себя не потеряет, Но прелесть женщины так совершенна, Что лишнее ей только повредит. Вот красота: когда она в шелках И в пурпуре торжественном, снимай С нее покровы — чем их меньше будет, Тем более она себе верна И тем прекрасней. Лишь в своей последней Льняной одежде — в чистоте души — Она себя поймет и осознает И торжество отпразднует свое. Так женщина, в которой красота

Воплощена, в которой сочетались

Могущество и беззащитность, может

Достичь высот, лишь женщиной' оставшись

В победной силе слабости своей.

Чего не домогалась, то получит,

А что нам даст, то будет дар небес:

Ведь, лишь даря, царит над нами небо.

Но если в душу западет гордыня,

Как в молоко хоть капля кислоты,

Все в ней разъединится: сила, слабость,

Что сладко и что горько. Можно будет

Оценивать и сравнивать тогда

То, что бесценно, то, что не сравнимо.

И ты сама, когда бралась за меч И зычно кликала бойцов на битву, Ты женщиной переставала быть. Но вот сейчас, с тех пор как здесь стоит Твоя подружка, робость одолела Тебя, рука твоя дрожит в моей, В тебе и кротости как будто больше, Чем в той, что там, закутавшись, стоит И ножкой топает нетерпеливо. Сейчас ты хороша: смягчился взгляд Очей твоих, опущенных к земле. Смущенье девичье румянит щеки. Смотри-ка, волосы на них упали, Как будто скрыть стараются, что ты Уже не та, уже чужда гордыни. Я их назад откину и тебя Узнаю в зеркале твоей души.

На дальних тропах потерял я сердце, А то спросил бы: можешь ты постичь, О Власта, что душа должна растаять, Чтоб сплавиться в одно с другой душой? Смогла бы ты, оставив гордый замок, Вновь обрести смиренье, слабость, кротость, Увидела бы в хижине дворец И подлинных царей в ее владельцах? Ответь мне — да, ответь! Ты станешь выше

Своей княжны с ее венцом и блеском. (Наклоняется, чтобы заглянуть Власте в глаза.)

Л и б у ш а делает несколько шагов вперед, словно хочет заговорить, но внезапно отбрасывает факел и уходит.

Пршемысл Дай факел подниму!

Власта (поднимая факел)

Княжна сердита!

Пршемысл

Откуда же известно ей про нас? Нет, на вопрос ты мне должна ответить. Не отпущу, ты будешь говорить! Я факел погашу и в тишине, Во мраке тайну у тебя узнаю! (Старается вырвать факел у Власты, которая, сопротивляясь, отступает.)

Власта

Лукавый льстец, насмешник, руки прочь! Сил у меня не хватит для отпора Неугомонной дерзости твоей!

Он выхватил у нее факел и затушил на полу.

Власта

Как смел ты?

Голоса за сценой Власта!

Власта

Я еще вернусь! (Исчезает за дверью.)

Пршемысл

хватает лежащую на столе пряжку и прячет ее у себя

на груди) Я взял ее! Мне хитрость удалась.

Там выход есть, скорей на вольный воздух! (Бросается к двери, виднеющейся в глубине сцены.)

В тот же момент в левой двери появляется Либуша в откинутом назад покрывале и делает знак рукой. Открывается люк в полу.

Земля уходит из-под ног!