Тирсо Молина - Дон Хиль Зеленые штаны

Предмет моей любви безмерной.

Прочь с глаз моих, обманщик! Сгинь!
И помни: ждет тебя Эльвира.

Мольбы, о боже, не отринь
И уничтожь всю нечисть мира!
Изыди, гнусный Хиль! Аминь.
Сеньор, сеньор! Одну минуту:
Я жертва низкой клеветы…

Смотри: тебе придется круто,
И, архиплут, получишь ты,
Что подобает архиплуту.

Как видно, дьяволом храним
Проклятый Хиль! Я до упаду
Гоняюсь как шальной за ним:
Он ядовит, подобно гаду,
Но, словно воздух, он незрим.
Смыть кровью Хиля оскорбленья —
Моя единственная цель.
Он лжет, клевещет без зазренья.
Я — бургосец? Я — дон Мигель?

Ну, принимайте поздравленья!

Скорее! Что сказал Сольер?

Сказал, что некий франтоватый
Дон Хиль, иль, может, Люцифер,
Уже присвоил все деньжата…
Вот вам бы взять с него пример!

Дон Хиль?

И Альборнос при этом:
Сольер мне подпись показал.

Меня он перед целым светом
Оклеветал и оболгал!

И вашим завладел пакетом.
Запомните, сеньор, что он,
По описанию Агустина,
В костюм зеленый облачен.

Дон Хиль Зеленая Штанина!
Какой-то бред! Кошмарный сон!
Всем замыслам моим преграда
Переодетый этот бес!
Он дьявол, он посланец ада!
Украл пакет, отбил Инес!

Вот этого ему и надо:
Того, кто разумом нетверд,
Свести с ума, лишить покоя,
А после выбросить за борт.
Пойдемте!

Что же это такое?
Рассыпься, сгинь, зеленый черт!

Меня сразила эта весть!
Не надо больше слов, Кинтана…
Ты умерла, моя Хуана!
О неба праведная месть!
Мне эта кара по заслугам,
Я, я один всему виной:
Она была убита мной,
А не безжалостным недугом.

Хотите знать, как умерла
Моя сеньора?

Весть благая
К нам еле тащится, хромая,
Худая мчится как стрела.

Я ваше доброе посланье
С душой веселой вез назад
И ждал подарков и наград.
Какое было ликованье
В святых стенах монастыря!
К решетке подошла сеньора,
И я сказал, что очень скоро
Вы возвратитесь и что зря
Ее терзали подозренья.
Письмо и вдоль и поперек
Прочла и стала перстенек
С руки снимать — вознагражденья
За новость заслужил гонец.
(Ох, новости! В них толку мало,
А шум велик.) Но тут вбежала
Монахиня — мол, ждет отец
Сеньору: он, ей в наказанье,
Нерадостную весть привез.
Улыбка скрылась в море слез,
Сменилось горем упованье…
Беда приходит не одна.
Моя сеньора чувств лишилась
И девочкою разрешилась
До времени. Как смерть бледна,
«Прощай, прощай, до Мар!..» — вскричала,
Забилась в страхе и тоске,
Как птица малая в силке,
«Тин!..» — и навеки замолчала.

Молю, не надо!..

Я и сам
Не продолжаю — сжалось горло,
В глазах темно, дыханье сперло —
Боюсь, что волю дам слезам.

Отчаянье! Зачем так грозно
Теперь стучишься в эту грудь?
Уже утраты не вернуть,
Скорбеть напрасно, плакать поздно.
Зачем раскаянье ты шлешь,
Когда забвенье призываю?

Наплел такого, что не чаю
Распутать собственную ложь.

Я понял, понял: то Хуана,
Ее бесплотная душа,
Негодованием дыша
И не прощая мне обмана,
Загородила путь к тому,
Чего надеялся достичь я.
Не Хиль — она в его обличье
Мешала браку моему.
Я прежде думал, что вредила
Мне так хитро, исподтишка
Обыкновенная рук:
О нет, то неземная сила!
Поверь: гонялся я за ним,
За этим Хилем, днем и ночью,
Но не видал нигде воочью.
Как тень во мраке, он незрим.
И мы при этом — Хили оба…
Да что там, все яснее дня:
Чтоб грозно покарать меня,
Хуана поднялась из гроба.

Вот это славно! Он решил,
Что с кладбища сбежав, сеньора
Вселилась в Хиля! Ох умора!
Ну, дон Мартин, разодолжил!
Такую карту дал нам в руки!
(Громко.)
Скажу по правде вам, сеньор:
Я почитал за глупый вздор,
За бабьи выдумки от скуки
Вселяющий смятенье слух,
Что полз, как змей, от дома к дому
С тех пор, как, дань отдав земному,
Сеньора испустила дух.
Но вот сейчас другое дело:
Услышав жуткий ваш рассказ
О том, что каждый день и час
Ее душа, прокинув тело,
Бредет за вами по пятам,
Я понял: нет, он был ложью,
Тот слух, который полнил дрожью
В Вальядолиде всех.

Что ж там
Ты слышал?

Совестно признаться,
Но, дон Мартин, никто из слуг
У нас не ляжет спать сам-друг:
Уж до того они бояться —
И смех, и грех! А дело в том,
Что, верьте в это ил не верьте,
Моя сеньора после смерти
Приходит ночью в отчий дом
Под видом некоего Хиля
И вас клянет и вас винит,
Затем что вы, прибыв в Мадрид,
Забыли, как вас окрестили,
И Хилем нарекли себя.
В мужском обличии бедняжка
Пришла к отцу, вздыхая тяжко,
Взывая к мести. Он, скорбя,
Заказывает неустанно
По дочке мессы, но она,
Не зная гробового сна,
Все бродит ночью.

О Кинтана!
Ее душе покоя нет
Из-за меня.

Сеньор! Простите,
Но правда ли, что вас в Мадриде
Зовут дон Хиль?

Я свой обет
Нарушил, изменив постыдно,
Тайком сбежал и потому
Под именем чужим живу.
Корысти бес попутал, видно…
Я в брак хотел вступить с другой —
Она, Кинтана, так богата!
Но, ох, тяжка моя расплата!
Меня отец с его алчбой
Заставил страшную обиду
Нанесть Хуане.

Боже мой!
Так, значит, в темноте ночной
Блуждает там, в Вальядолиде,
Ее душа, вселяя страх,
И обрекает вас несчастью
Своей потусторонней властью
Она, усопшая в слезах!
И вам не страшно обвенчаться
С другой? Не пробирает жуть?