Владимир Казаков - Избранные сочинения. 3. Стихотворения

а там, где чугунный дух поведал.

о, выпотрошенный век-счастливец

штыками спешенных орлов!

распойся: отплесков не счесть ливня

над перечнем хладным ветров

когда вошла елизавета, на декольте

вспорхнула пуля.

солдаты, давшие обеты, штыками гроз

ными взглянули.

а петр первый с петр вторым любили

строить петербурги, и сквозь стопяти

десяти-пушечный дым всех в драматур

ги посвящали.

вдруг солдаты подбегают,

штурмом главного берут,

измаилом называют,

парикладом шибко бьют.

елизавета к графу орлову с такой улыб

кой обратилась:

— послушай, граф, с какой улыбкой к

тебе старуха обратилась?

не зная воли той беспечной, он двига

ет железо слов на край усмешки бес

конечной с гвардейским градусом усов.

— штыки всегда насквозь все видят,

солдаты фельдмаршалов ненавидят, а

те в свою очередь — генералиссиму

сов... — сказал, стирая кровавый мусс

с усов.

тут слишком быстро ночь случилась,

вошла для праздничных шагов, как буд

то светом заслонилась услыша медно-

трубный рев.

был петр третий жив-здоров!

прочти, увидишь глаз повторный, синее

чем могилы во время грозы.

ветер с стальной стороной, город в воде

отразился, и во всех этажах мерцала реч

ная болезнь от покачивающихся веков.

фонари для усталого голода глохнут, там

вечер просторный, почти одноглавый, и

ветер погоду кривит.

проспись, бестелесный октябрь!

ты к холоду ближе, чем созвездная тьма,

чем время речное.

в дырявые сумерки в туман проливной

играли засады, с безглавого неба

уйдя

пусть ветер трогает века

своею ощупью стальною,

еще не вспомнила река,

была ли темень остальною.

она еще мостов не слышит

и звезд вонзающихся свай,

и только медленно колышет

бездонно-выглоданный рай.

и отражаясь в целом миге

и в целых сумерках его,

предместий огненные сдвиги

коснулись пасмурно кого?

ей эта ночь впервые снится,

она устала в октябре.

времен, дрожащих на ресницах,

густел темнеющий предел.

вдруг небо застучало конно

и захрапело, словно дождь.

там за скулой его оконной

дробилась каменная дрожь.

седло мучением объято,

и всадник верит не коню.

он, словно пламень, дремлет свято,

сказав: «поводья уроню».

всегда ночной, всегда внезапный,

он скачет, тень его легка.

и только вспышки делят запад

на равно-белые века

ресницы, полночь удлинняя,

склонились к прошлому легко,

где ливня оторопь стальная

простерла время далеко.

и туча слово предвещает

неразговорчивых теней

и белой вспышкой освещает

косую паузу над ней

Посвящаю Матрешечке

1

1-й: не знаю, чего я хочу.

2-й: того же, но к сожалению.

3-й: приснились мне стихи, начала я не помню.

4-й: начало славное позабытое.

5-й: нескромный вопрос: ?

6-й: смелеет холод угомонный, но что несет он

нам во след?

7-й: как генерал неугомонный награды ждет во

цвете лет.

1-й: названье долго сохранялось во льду нетро

нутых веков.

2-й: но ничего не изменялось внутри ученых

стариков.

3-й: вы рифмы странно применили: они у вас

наоборот.

4-й: наоборот они у вас.

5-й: кинжал в отставке — вот причина, что

нынче свадебный народ.

6-й: уснул замерз проснулся дедом.

7-й: займусь войной старинным делом, парад,

войска ликуют молча, штыки по-мартовски

блестят, и государь на государя бросает

полководческий взгляд. — ну что Густав

молчишь кузен? его на битву вызывает, ку

зеном твердо называет, полками светлыми

грозит, а ночью он не спал, ботфорты бы

ли тесны, ответ решительный почти к утру

готов. — кузен куда же вы? но был едва

норд-вестен ответ безветренно качаемых

голов

2

здесь новый шрифт, немного странный, такой

задумчивый как шрифт, а почему? никто не ве

дает.

1-й: ветер уносит себя самого туда где даль

и времена, а я как памятник босой вде

ваю пятки в стремена, мой конь северо-

западный несет туман в своем седле, чу

гунным шрифтом завершая мосты приснивши

еся мне. а дальше? лишь забава, прогулки

конные вдвоем: пришпорена беседа любви

старинным огоньком.

2-й: лучше молча молчать чем ломча ломчить.

3-й: зову дожди чугунным басом, ломаю громко

тишину.

4-й: сейчас скажу об этом часе: скажу надмен

но: ну и ну!

5-й: пора заставить дождь пролиться, уснуть

на каменном полу.

6-й: вдвойне хотелось отличиться: мне — отра

женью моему.

7-й: нет войны нет счастья в битве, только

мир и тишина, дождь латынью увлеченный

замолкает как струна.

1-й: прозой такого не выскажешь: даже на всем

скаку, например: улыбнулась конница на

всем блестящем скаку, ей дождь сказал

поэскадронно: пусть строки строятся зве

ня.

2-й: над ними шелестом огромным взлетела мед

ная змея, она шептала и сквозила: в моих

витках забвенья сила

3

изнанка истины, коварная природа, ты молча

комкаешь блестящих строчек строй.

1-й: и даже конная уланская свобода грозит

пресытиться воинственной игрой.

2-й: скажу надменно и негромко: здесь лед с

его прозрачной кромкой.

3-й: а там проза с ее обозами, полководцами

стариками-фельдмаршалами, с припасами.

припас № 1: как правило, припас № 2: ни

чего, сказанного довольно чтобы перело

мить и увидеть надломленную строку словно

железную тень от брошенного на всем лету

смысла.

4-й: пока вы прозу отвергали она вдали собра

ла дали и вместе с громом и дождем сюда

грозя спешит втроем.

5-й: в своих чертах ужель я не увижу зеркаль

ной тишины, покоя и огня?

6-й: да что вы! что вы! сейчас никто не уцеле

ет, осколки хором прозвенят, стеклянным

холодом повеет сквозь вас зеркальный ми

мо взгляд.

7-й: такое уж бывало такое уж случалось, но

почему-то мрачно и быстро забывалось. Не

забыть одной лишь встречи: помню час и

помню день: дождь стоял, молчали речи,

вдоль стены журчала тень... нет слишком

редок слишком редок — скажу небрежно на

последок. уйду — легко догонят шпоры.

1-й: позвольте молвить стройным хором: что

ваш уход такой внезапный напомнил мне

про хмурый запад: его замашки так прос

ты с кавалергардской высоты!

4

графиня: так просто, так прекрасно: гремит

гвардейский хор. и прошлое опасно

и грозно до сих пор.

посол: когда фельдмаршал тихо спросит, отве

тит эхо на ветру, и тучи медленно об

гонят знамен крылатых высоту.

графиня: кавказский корпус, блеск озер

и вечных льдов высокий холод.

он вспомнил сумерки и взор