Гарольд Пинтер - Предательство

Джерри. Правильно.

Роберт. Тебе, кажется, тоже нравится?

Джерри. Нравится.

Роберт. И у читателей успех?

Джерри. Огромный.

Роберт. Слушай, что это доказывает: что я архитребовательный издатель или просто глупый?

Джерри. Просто глупый.

Роберт. Согласен. Я очень глупый издатель.

Джерри. Отнюдь нет. Что ты плетешь? Ты хороший издатель. Что ты плетешь?

Роберт. Я плохой издатель, потому что я ненавижу книги. Или точнее — прозу. Еще точнее — современную прозу, а совсем точно — современные романы, когда за первенцем сразу вылетает второй, и ты изволь пестуй это дарование, дрожи над ним, рискуй деньгами, науськивай на третий роман, не слезай, пока не напишет, хлопочи о суперобложке, корми рецензентов, колдуй с договором, следи, чтобы баловень судьбы работал на износ, — и всё, видите ли, во имя Литературы. Знаешь, что у вас с Эммой общего? Вы оба любите литературу. То есть современную прозу, вы любите новый роман нового Кейси или Спинкса. Вы без этого жить не можете.

Джерри. Пожалуй, ты перебрал.

Роберт. Полагаешь? Ты полагаешь, Эмма может без этого жить?

Джерри. Откуда я знаю? Она твоя жена.

Пауза.

Роберт. Верно. Ты совершенно прав. Не надо мне было с тобой советоваться. Вообще ни с кем не надо советоваться.

Джерри. Я не прочь выпить еще вина.

Роберт. Да, разумеется. Официант! Еще бутылку «Корво бьянко». А где же обед? Эта забегаловка совершенно испортилась. Но в Венеции, должен тебе сказать, еще хуже. Тем вообще на все наплевать. Я не пьян. С «Корво бьянко» не пьянеют. Слушай… Вчера вечером… я засиделся… терпеть не могу коньяк… от него пахнет современной литературой. Прости, пожалуйста…

Приходит официант с бутылкой.

Официант. «Корвобьянко».

Роберт. Мне в этот же бокал. А где наш обед?

Официант. Сейчас будет.

Роберт. Я сам разолью.

Официант забирает использованные тарелки, уходит.

Правда, не обижайся, давай твой бокал. Я объясню тебе, в чем дело: я не нахожу себе места в Лондоне. На меня свалилось счастье — не в Венеции, конечно, а на Торчелло, когда я там утром болтался совершенно один, — самое настоящее счастье, я мечтал там навсегда остаться.

Джерри. Все мы…

Роберт. Да, все мы иногда… И с тобой такое бывает, правда?

Пауза.

Хотя ничего плохого вроде бы не происходит. Есть семья. С Эммой замечательные отношения. Я ее очень уважаю. И если хочешь знать, я считаю Кейси первоклассным писателем.

Джерри. В самом деле?

Роберт. Первоклассным. Горжусь, что я его издал, а ты его открыл, ты просто молодчина.

Джерри. Спасибо.

Роберт. У тебя есть нюх, ты ищешь, и я ценю в тебе это. И Эмма ценит. Мы часто говорим на эту тему.

Джерри. Как Эмма?

Роберт. Прекрасно. Ты бы зашел как-нибудь, посидим. Ей будет очень приятно тебя увидеть.

Квартира. 1971. Лето.

В комнате никого. Дверь в кухню открыта. На столе приборы, тарелки, стаканы, бутылка вина. Открывается входная дверь, появляется Джерри с ключом.

Джерри. Привет.

Эмма (из кухни). Привет.

Эмма выходит из кухни. На ней фартук.

Я буквально только что пришла. Хотя надо было явиться гораздо раньше: я ведь мясо тушу. Это занятие на часы.

Джерри целует ее.

Голодный?

Джерри. Да.

Целует ее.

Эмма. Ты не шутишь? Когда оно еще поспеет! Садись. Пойду потороплю.

Джерри. Какой милый фартучек.

Эмма. Умница.

Целует его, уходит на кухню. Разговаривает оттуда. Джерри наливает вино.

Чем ты занимался?

Джерри. Прошелся парком.

Эмма. И как там?

Джерри. Красиво. Никого народу. Дождик моросит.

Пауза.

Посидел под деревом. Полнейшая тишь. Глазел на Серпантин [1] Искусственное озеро в Гайд-парке, с пляжем и лодочной станцией. .

Пауза.

Эмма. А потом?

Джерри. Потом взял такси до Уэссекс-гроув, нашел дом номер тридцать один. Подошел к подъезду, открыл дверь, поднялся по лестнице, опять открыл дверь и обнаружил тебя в новом фартуке, готовящей тушеное мясо.

Эмма выходит из кухни.

Эмма. Оно еще тушится.

Джерри. Которое еще тушится.

Эмма наливает себе рюмку водки.

Водка? Днем?

Эмма. Что-то захотелось.

Пауза.

Вчера встретила Джудит. Она говорила?

Джерри. Нет.

Пауза.

А где?

Эмма. В обед.

Джерри. В обед?

Эмма. Она что, действительно ничего не говорила?

Джерри. Ничего.

Эмма. Интересно.

Джерри. А где? Где ты обедала?

Эмма. Кафе в «Фортнум и Мейсон».

Джерри. «Фортнум и Мейсон»? Какого черта ее туда занесло?

Эмма. Обедала с какой-то дамой.

Джерри. С дамой?

Эмма. Да.

Пауза.

Джерри. От ее больницы «Фортнум и Мейсон» не так уж близко.

Эмма. Не так уж и далеко.

Джерри. Да… пожалуй.

Пауза.

А ты?

Эмма. Что — я?

Джерри. Ты-то что делала в «Фортнум и Мейсон»?

Эмма. Обедала с сестрой.

Джерри. А-а.

Пауза.

Эмма. И Джудит… ничего не сказала?

Джерри. Да я ее толком и не видел. Вчера пришел поздно, встречался с Кейси. А сегодня она рано ушла.

Эмма. Ты не думаешь, что она знает?

Джерри. Что знает?

Эмма. О нас.

Джерри. Не думаю.

Эмма. Ты уверен?

Джерри. Она очень занята. Больница. Дети. Ей некогда… задумываться.

Эмма. А улики? Ей никогда не хотелось в них разобраться?

Джерри. Какие еще улики?

Эмма. Ну… какие-нибудь найдутся…

Джерри. У нее таких нет.

Эмма. А-а… тогда хорошо.

Пауза.

Джерри. У нее есть поклонник.

Эмма. Правда?

Джерри. Тоже врач. Водит ее иногда в кафе. Мне это… действует на нервы. То есть это она говорит, что этим все ограничивается. Она ему нравится, он ей нравится, и так далее и тому подобное… вот это, наверное, и действует мне на нервы. Я не знаю точно, что происходит.

Эмма. А почему, собственно, ей не иметь поклонника? У меня, например, есть.

Джерри. Это кто же?

Эмма. Здравствуйте. Ты, по-моему.

Джерри. Ах да.

Берет ее за руку.

Я больше чем поклонник.