Гарольд Пинтер - День Рождения

Гольдберг. Отравил мышьяком.

Макканн. Чистая работа, не подкопаешься!

Гольдберг. Где ваша старуха мать?

Стэнли. В санатории.

Макканн. Это точно!

Гольдберг. Почему вы остались холостяком?

Макканн (напевает). «Ждала девчонка у венца…»

Гольдберг. Вы удрали со свадьбы?

Макканн. «…удалого молодца…»

Гольдберг. Вы бросили ее в закусочной?

Макканн. «…Ждать пришлось ей без конца».

Гольдберг. Уэббер, почему вы сменили имя?

Стэнли. Потому что забыл, как меня звали.

Гольдберг. Как вас теперь зовут?

Стэнли. Никак.

Гольдберг. Пробы на нем негде ставить.

Макканн. Точно.

Гольдберг. Вы признаете воздействие на себя внешних сил?

Макканн. Вот это вопрос!

Гольдберг. Вы признаете существование внешних сил, которые отвечают за вас, страдают за вас?

Стэнли. Уже поздно.

Гольдберг. Уже поздно?! Позже некуда! Когда вы последний раз молились?

Макканн. Он весь вспотел!

Гольдберг. Когда вы последний раз молились?

Макканн. Он вспотел!

Гольдберг. Число восемьсот сорок шесть очевидное или вероятное?

Стэнли. Ни то ни другое.

Гольдберг. Неверно! Число восемьсот сорок шесть очевидное или вероятное?

Стэнли. И то и другое. Оно очевидно, но не вероятно.

Гольдберг. Неверно! Как вам кажется, почему число восемьсот сорок шесть вероятное по очевидности?

Стэнли. По аксиоме.

Гольдберг. Неверно! Оно очевидное по вероятности. Мы признаем вероятность лишь после того, как убеждаемся в очевидности. Оно вероятно, потому что очевидно, но не наоборот. Вероятность допускается лишь после доказательства очевидности.

Макканн. Правильно!

Гольдберг. Правильно?! Разумеется, правильно. Мы, вообще, Уэббер, во всем правы, а вы не правы.

Макканн. Абсолютно во всем!

Гольдберг. Сколько можно распутничать?

Макканн. Ты за это заплатишь.

Гольдберг. Чревоугодник!

Макканн. Развратник!

Гольдберг. Почему не платите за квартиру?

Макканн. Осквернитель супружеского ложа!

Гольдберг. Почему нос задираете?

Макканн. Я требую справедливости.

Гольдберг. Чем промышляете?

Макканн. Как относишься к Ирландии?

Гольдберг. Чем промышляете?

Стэнли. Играю на пианино.

Гольдберг. Сколькими пальцами?

Стэнли. Без рук!

Гольдберг. Вы поставили себя вне общества. В том числе и строительного.

Макканн. Ты предал веру отцов.

Гольдберг. Что вы носите вместо пижамы?

Стэнли. Ничего.

Гольдберг. Вы осквернили собственные пеленки.

Макканн. Что ты скажешь про блаженного Оливера Планкетта?

Гольдберг. Говорите, Уэббер, почему цыпленок перебежал дорогу?

Стэнли. Он хотел… он хотел… он хотел…

Макканн. Он не знает!

Гольдберг. Почему цыпленок перебежал дорогу?

Стэнли. Он… он хотел…

Гольдберг. Почему цыпленок перебежал дорогу?

Стэнли. Он хотел…

Mакканн. Не знает. Он не знает, кто пришел первым.

Гольдберг. Кто же пришел первым, Уэббер?

Макканн. Цыпленок? Яйцо? Кто из них пришел первым?

Стэнли вскрикивает.

Гольдберг. Он не знает. Вы себя хоть в лицо знаете?

Макканн. Разбуди его. Воткни ему иголку в глаз.

Гольдберг. Подонок. Неудачник.

Макканн. Недоделанный.

Гольдберг. Но мы знаем, как с вами быть. Мы можем вас стерилизовать.

Макканн. Забыл про Дрогеду?! [2] Имеется в виду резня, учиненная английскими войсками во главе с Кромвелем в ирландском городе Дрогеде в 1649 г.

Гольдберг. Больше он уже никого не укусит.

Макканн. Ты предал нашу землю.

Гольдберг. Ты предаешь наше племя.

Макканн. Кто ты, Уэббер?

Гольдберг. Это не жизнь, Уэббер!

Макканн. Ты труп.

Гольдберг. Труп. Вы не в состоянии жить, думать, любить. Вы — покойник. Смердящий труп. Вместо жизненных соков — трупный яд!

Молчание. Они стоят над Стэнли. Он скрючился на стуле. Медленно поднимает голову и ударяет ногой Гольдберга в живот. Гольдберг падает. Стэнли встает. Макканн хватает стул и заносит его над головой. Стэнли поднимает другой стул и прикрывает им голову. Макканн и Стэнли ходят по кругу.

Гольдберг. Спокойно, Макканн.

Стэнли (кружит по сцене). У-у-у-у!

Макканн. Ну, погоди, иуда.

Гольдберг (поднимаясь). Спокойно, Макканн.

Макканн. Поди сюда!

Стэнли. У-у-у-у!

Макканн. С него пот градом льет.

Стэнли. У-у-у-у!

Гольдберг. Главное — выдержка, Макканн.

Макканн. Ишь, вспотел, ублюдок поганый.

За сценой слева раздается громкая барабанная дробь. Кто-то спускается по лестнице. Гольдберг снимает с головы Стэнли стул, они с Макканном расставляют стулья. Все замирают. Входит Мег в вечернем платье, с барабаном и палочками.

Мег. А я барабан принесла. И принарядилась.

Гольдберг. Прелестно.

Мег. Вам нравится мое платье?

Гольдберг. Платье просто потрясающее. Неземной красоты.

Мег. Да, я знаю. Его мне еще отец подарил. (Кладет барабан на стол.) Красивый у него звук, правда?

Гольдберг. Отличный инструмент. Может, вечерком Стэн сыграет нам что-нибудь на барабане?

Мег. Сыграешь, Стэн?

Стэнли. Не могли бы вы вернуть мне очки?

Гольдберг. Ну конечно. (Протягиваетруку Макканну. Макканн передает ему очки.) Ну-с, что мы имеем? О, да здесь целая батарея. Четыре бутылки шотландского виски и одна ирландского.

Мег. Мистер Гольдберг, а что пить мне?

Гольдберг. Стаканы, первым делом стаканы. Откройте бутылку шотландского, Макканн.

Мег (подходит к буфету). Здесь моя лучшая посуда.

Макканн. Я шотландское не пью.

Гольдберг. У вас же есть ирландское.

Мег (подает стаканы). Прошу.

Гольдберг. Прекрасно. Думаю, миссис Боулс, разливать полагается Стэнли?

Мег. Да, да. Давай, Стэнли.

Стэнли медленно подходит к столу.

Так вам нравится мое платье, мистер Гольдберг?