Гарольд Пинтер - День Рождения

Гольдберг. Не то слово. Повернитесь-ка. Когда-то я в этом неплохо разбирался. Ну-ка, пройдитесь.

Мег. Скажете тоже…

Гольдберг. Не стесняйтесь. (Хлопает ее по заду.)

Мег. О-о-о!

Гольдберг. Пройдитесь, а мы на вас полюбуемся. Какая осанка! Что скажете, Макканн? Графиня, не иначе. А теперь, мадам, повернитесь и пройдитесь на кухню. Как держится!

Макканн (Стэнли). Мне — ирландского.

Гольдберг. Гладиолус, ну прямо гладиолус!

Мег. Стэн, как тебе мое платье?

Гольдберг. Сначала даме, сначала даме. Мадам, ваш стакан, пожалуйста.

Мег. Спасибо.

Гольдберг. Дамы и господа, поднимем бокалы. Давайте выпьем.

Мег. Лулу еще нет.

Гольдберг. Тем хуже для нее. Итак, кто произносит тост? Миссис Боулс, вам слово.

Мег. Мне?

Гольдберг. Кому же еще?

Мег. А что мне говорить?

Гольдберг. Говорите то, что чувствуете. То, что у вас на сердце.

Мег смущена.

Сегодня день рождения Стэнли, вашего Стэнли. Посмотрите на него. Посмотрите на него, и вы найдете нужные слова. Минутку, свет слишком яркий. Нам нужен полумрак. Макканн, у вас фонарь с собой?

Макканн (вынимает из кармана небольшой фонарик). Вот он.

Гольдберг. Уберите верхний свет и включите фонарь.

Макканн идет к двери, выключает свет, возвращается и направляет фонарь в лицо Мег. За окном еще не совсем стемнело.

Да не на хозяйку дома — на именинника! Осветите нам лицо юбиляра.

Макканн направляет фонарь в лицо Стэнли.

Итак, миссис Боулс, мы все вас слушаем.

Пауза.

Мег. Даже не знаю, что и сказать.

Гольдберг. А вы посмотрите на него. Посмотрите внимательно.

Мег. А ему свет не бьет в глаза?

Гольдберг. Нет, нет, начинайте.

Мег. Ну вот… сегодня у нас такая радость… такая радость… и я хочу выпить за здоровье Стэнли, потому что у него день рождения, и еще потому, что он давно здесь живет и стал уже моим Стэнли… И, по-моему, он хороший, хотя иногда и бывает плохим.

Гольдберг понимающе хмыкает.

Других Стэнли я не знаю, зато этого изучила лучше некуда, хотя он так не считает.

Гольдберг. Правильно! Правильно!

Мег. И знаете, у меня глаза на мокром месте, ведь я так счастлива, что он сегодня, в свой день рождения, остался здесь, никуда не уехал. И мне кажется, что ради него и всех наших дорогих гостей я готова на всё… понимаете, на всё… (Рыдает.)

Гольдберг. Блестяще! Блестящая речь! Включите свет, Макканн.

Макканн идет к двери. Стэнли не двигается.

Вот это тост!

Загорается свет, и из левой двери входит Лулу. Гольдберг успокаивает Мег.

Ну-ну, выше голову. Улыбнитесь имениннику. Так-то лучше. Ба! Смотрите, кто к нам пожаловал!

Мег. Это Лулу.

Гольдберг. Рад приветствовать вас, Лулу. Меня зовут Нэт Гольдберг.

Лулу. Здрасьте.

Гольдберг. Стэнли, налейте опоздавшей. Вы пропустили тост, дорогая моя, и какой тост!

Лулу. Правда?

Гольдберг. Стэнли, налейте вашей гостье. Стэнли!

Стэнли передает Лулу стакан.

Отлично. Ну, а теперь поднимем бокалы. Все встали? Нет, нет, Стэнли. Вы-то как раз должны сидеть.

Макканн. Вот именно. Сидеть.

Гольдберг. Будьте добры, присядьте на минутку. Мы хотим за вас выпить.

Мег. Садись!

Лулу. Садись!

Стэнли садится к столу.

Гольдберг. Ну вот, Стэнли. (Встает со стаканом в руке.) Прежде всего мне хотелось бы сказать, что предыдущий тост тронул меня до глубины души. Скажите, часто ли в наши дни мы сталкиваемся с проявлениями истинного чувства? Крайне редко. Всего несколько минут назад я, как и вы, дамы и господа, задавался тем же вопросом: что сталось с любовью, радушием, искренней привязанностью, к которым нас, в бытность нашу детьми, приучали родители?

Макканн. Как не бывало.

Гольдберг. И я до сегодняшнего дня думал так же. Я ведь человек простой, люблю от души посмеяться, посидеть денек с удочкой, покопаться в саду. Я, например, очень гордился своей старой теплицей, которую соорудил собственными руками, в поте лица, можно сказать. Такой уж я человек. Для меня важно не количество, а качество. Небольшой «остин», чашечка чая в «Фуллере», книжка из библиотеки Бутса — и я доволен. Сейчас же я не просто доволен, я совершенно потрясен тостом, который произнесла хозяйка дома. Одно могу сказать: счастлив тот человек, к кому обращены ее слова.

Пауза.

Как бы вам лучше объяснить? Понимаете, все мы странники в этом мире и одиночество — наш общий удел. Верно?

Лулу (восхищенно). Верно!

Гольдберг. Увы, это так. Но сегодня, Лулу и Макканн, нам с вами необыкновенно повезло. Мы стали свидетелями того, как один представитель рода человеческого, не стесняясь, высказывает другому свои сокровенные чувства, во всей их глубине и силе. Стэнли, примите мои самые искренние поздравления. От имени всех нас желаю вам счастья. Думаю, что сегодня самый счастливый день в вашей жизни. Мазальтов! [3] Поздравляем! (иврит).

Лулу и Мег аплодируют.

Давайте выпьем этот тост в темноте. Выключите свет, Макканн.

Лулу. Замечательная речь!

Макканн выключает свет, возвращается и освещает фонариком лицо Стэнли. За окном стемнело.

Гольдберг. Поднимем бокалы! Стэнли, с днем рождения!

Макканн. С днем рождения!

Лулу. С днем рождения!

Мег. Желаю удачи, Стэн.

Гольдберг. И поскорей!

Все пьют.

Мег. О, Стэнни!.. (Целует его.)

Гольдберг. Свет!

Макканн. Слушаюсь! (Включает свет.)

Мег. Чокнись со мной, Стэн.

Лулу. Мистер Гольдберг…

Гольдберг. Называй меня просто Нэт.

Мег (Макканну). Чокнитесь со мной.

Лулу (Гольдбергу). У вас пусто. Давайте налью.

Гольдберг. Не откажусь.

Лулу. Вы превосходный оратор, Нэт, понимаете, превосходный. Где это вы так говорить научились?

Гольдберг. Тебе понравилось, а?

Лулу. Не то слово!

Гольдберг. Впервые мне довелось читать лекцию в Бейсуотере. Никогда не забуду этого вечера. Лекционный зал не смог вместить всех желающих. Шарлотт-стрит опустела. Давно это было.

Лулу. А о чем вы читали лекцию?

Гольдберг. Очевидное и вероятное. Успех был колоссальный. С тех пор я всегда выступаю на свадьбах.

Стэнли не двигается. Гольдберг сидит за столом слева. Мег и Макканн выходят на авансцену справа. Лулу на авансцене слева. Макканн подливает себе в стакан из бутылки, которую держит в руке.