Ольга Степнова - В моей смерти винить президента... (сборник)

Он( в ужасе ): – С полковником!

Детина: – Если б только с полканом! Кого там только нет! И полковник, и депутат, и баба брюхатая, и фифа в перьях, и даже прокурор в натуре имеется! А я прокуроров не люблю. Я люблю людей без погонов и полномочий, иначе становлюсь жутко неосторожный! ( Включает магнитофон, наливает водку в стакан, отрубает кусок колбасы. Спрашивает, кивая на портрет Хэмингуэя ) Папа твой?

Он: – Нет... Это... мама мой...

Детина: – Красивая. Жаль, что у тебя посуды нет, выпил бы со мной.

Он( шёпотом ): – Помогите!

Детина( увеличивая громкость блатной песни ): – Что говоришь, фуфел? Не слышу!

Он срывается с места и выбегает из купе, путаясь в полах халата.

Детина чокается с портретом Хэмингуэя, пьёт.

Детина( бормочет, убавляя громкость магнитофона ): – СВ называется! Все нервные, дёрганые... Так и до неосторожности недалеко... Твоё здоровье, мама! ( Подмигивая портрету, опять пьёт ).

В купе вваливается Он. На шее у него розовое боа, в руке Её чемодан. Другой рукой Он волочёт Её за собой. Она упирается, но не очень – больше от упрямства, чем от нежелания идти.

Он( орёт ): – Вот! ( Выталкивает Её перед собой ) Вот! ( Срывает с себя боа и заботливо развешивает его над входом. Бесцеремонно лезет в Её чемодан и расставляет на столе косметику, сдвинув водку, колбасу и магнитофон ) Вот!!! Это моя... моя... Подруга! Она едет... здесь! ( Тычет в соседнюю полку ) Я купил для неё это место! Ку-пил!

Детина: – Я лично со своей подругой всегда на одной полке ездил.

Он собирает со стола колбасу, водку, нож и всовывает всё это в руки Детине.

Он: – Вон!

Детина( жалобно ): – Фуфел, я не могу с прокурором на одной полке. Падлой буду!

Он выталкивает Детину, тот упирается.

Она улыбается.

Звонит телефон.

Он( запыхавшись ): – Да, дорогая! Нет, я не обиделся! Да, родила! Вроде бы мальчика, я в этом ничего не понимаю...

Детина легонько даёт Ему под дых, и, воспользовавшись моментом, протискивается в купе и прыгает с ногами на полку.

Детина: – Не пойду к прокурору! Хоть режьте! Спите вместе, на одной полке! Учитесь нежности и любви!!!

Он( сгибаясь от удара и кашляя ): – Да, я всё ещё люблю тебя, дорогая! Нет, я не простудился, просто меня бьют! Как кто? Бывший уголовник. Он не хочет уходить к прокурору, требует, чтобы я спал с этой... рожавшей. Ну какие попутчики, ты же знаешь, я выкупил всё купе!! Постой, ты не так меня поняла...

Смотрит жалобно на телефон, в котором слышны короткие гудки.

Он в ярости хватает за грудки Детину, неумело бьёт его в челюсть и вышвыривает из купе. Следом за Детиной летит его чемодан.

Детина( из коридора орёт ): – Осторожнее, фуфел! За это пять лет дают, и то, если адвокат хоро-оший!

В коридоре слышится грохот.

Она беззвучно хохочет и аплодирует.

Он поправляет халат на груди и приглаживает волосы.

Она( показывая готовность достать кошелёк ): – Я вам ничего не должна?

Он: – Только тишину и покой.

Она: – Это нетрудно.

Выключает свет и ложится.

Он с размаху плюхается на полку. На грудь ему падает Хэмингуэй. Он не шевелится. В привычной последовательности – вагон дёргается, поезд останавливается.

Трещит вагонное радио. Сонный голос сообщает : «Стоянка пятнадцать минут. Будьте внимательны и осторожны. В нашем вагоне повышенной комфортности и усиленных удобств, вы можете у проводников взять домино и шашки. ( Громкий зевок ). Домино и шашки вы можете взять в каюте... в купе у проводников Игоря Колупаева и Маргариты Колупаевой...» ( Снова громкий зевок ).

Она( шёпотом ): – Вы умеете играть в домино?

Он: – Вы обещали тишину и покой.

Она: – Я тоже не умею. Какой идиот в наше время будет резаться в домино и шашки?! Тоже мне – СВ!..

Он, раздражённо привстав, вешает на стену портрет.

Вдруг включается вагонное радио и, сквозь помехи и шум, слышатся стоны, вздохи, повизгивания.

Она: – Интересно, это Колупаев с Колупаевой развлекаются? Во, дают! А другим домино предлагают!

Он стонет, натягивая на голову подушку.

Он( из-под подушки ): – Вы! Обещали! Мне! Покой! И тишину! И тишину!!!

Она: – А я – что?! Это Колупаевы! Игорь и Маргарита, если я не ошибаюсь.

Он стонет в унисон со стонами, несущимися из динамиков.

Поезд трогается. Портрет Хэмингуэя падает Ему на грудь.

Он вскакивает, выбрасывает портрет в окно.

Она: – Это ваш папа?

Он( орёт ): – Это мой мама!

Она: – Красивый. Вы на него похожи. Зря выкинули портрет, этак вы все свои вещи повышвыриваете! Уже до родственников дошли.

Он: – Тьфу!

Бросается к двери, и, путаясь в боа и полах халата, истерично пытается открыть её.

Она( приподнявшись в кровати ): – Куда вы?!

Он( орёт ): – К полковнику! К прокурору! К беременной бабе! К депутату! Кто там ещё?! Уголовники?!! К уголовникам! Посмотрю, как они выживают в этом СВ повышенной комфортности и, твою мать, усиленных удобств!

Она( равнодушно ): – Посмотрите.

Он выбегает из купе, хлопая дверью.

Секс по радио не прекращается.

Она достаёт свой мобильник, звонит.

Она( в трубку ): – Бесполезно. Он не клюёт. Совсем не клюёт! Правда, были накладки, – произошёл сбой в компьютере и мы познакомились не в коридоре и не в ресторане, а при весьма дурацких обстоятельствах... Вы уверены, что ему нравятся миловидные ветреные блондинки? Может, сменить имидж?! У меня всё для этого есть, я же профессионалка! Хорошо, договорились. До связи.

Дверь открывается, вваливается Он. Вид и него ошалевший и как будто немного пьяный.

Она быстро нажимает отбой и прячет телефон под подушку.

Она( удивлённо ): – Вы пьяны?

Он( мотает головой ): – Только от удивления. Представляете, все они – и полковник, и прокурор... и кто там ещё... Они все режутся в домино!

Она( хохочет ): – И секс по радио им не мешает?

Он: – Нет, им ничего не мешает. Они замечательно чувствуют себя в условиях повышенного комфорта и усиленных удобств. Даже уголовник подружился с прокурором.

Она( хохоча, выключает свет ): – Спокойной ночи.

Он: – Об этом я и не мечтаю.

Ложится, кладёт подушку на голову и отворачивается к стене.

Слышится затихающий стук колёс... Секс по радио затихает.