Карсон Маккалерс - Корень квадратный из прекрасного

МОЛЛИ: Надеюсь, я никогда не стану немощной или слабой.

МАМА ЛАВДЖОЙ: Мы остановимся в каком-нибудь нью-йоркском отеле. Как называется отель напротив Центрального Вокзала?

СЕСТРА: "Коммодор".

МАМА ЛАВДЖОЙ: "Коммодор". Обожаю моряков. Прощайте! Прощайте все.

(Мама Лавджой с Сестрицей выходят).

ПАРИС: Мама, не плачь. Не грусти, пожалуйста. Как мне помочь? Мне горько видеть, что ты плачешь.

МОЛЛИ: Расскажи что-нибудь или спой, малыш. Это всегда меня успокаивает.

ПАРИС: Я не могу петь, ты же знаешь. У меня ломается голос.

МОЛЛИ: Расскажи что-нибудь, успокаивающее нервы и соответствующее случаю.

ПАРИС: Что, мама?

МОЛЛИ: Прочти "Седой и старой женщиной была".

ПАРИС: Только не это, мама. Это так тоскливо и грустно.

МОЛЛИ: Я тоже грустная. И несчастная. Старая, увядшая, седая.

ПАРИС: У тебя всего девять седых волос, мама. Девять - это совсем немного.

МОЛЛИ: Съежившаяся от холода. Я продрогла. Я неряшливая, седая и продрогшая.

ПАРИС: Ты, мама, не неряшливая и не такая уж седая.

МОЛЛИ: Парис, нам нужна веревка для коробок.

ПАРИС: Сейчас принесу.

МОЛЛИ (одна): Нет, я никогда не смогу говорить о Филиппе ни в лавках, ни в общественном транспорте.

В проеме двери появляется Джон.

МОЛЛИ: Зачем ты вернулся?

ДЖОН: Забрать тебя и Париса.

МОЛЛИ: Мы не поедем с тобой.

ДЖОН: Почему, Молли?

МОЛЛИ: Потому что я виновата.

ДЖОН: В чем?

МОЛЛИ: В смерти Филиппа.

ДЖОН: Каким образом?

МОЛЛИ: Филипп умер, потому что я полюбила тебя.

ДЖОН: Не говори так.

МОЛЛИ: Я полюбила тебя, и он умер.

ДЖОН: Даже и не думай так.

МОЛЛИ: Я его видела, Джон.

ДЖОН: Как?

МОЛЛИ: Я укладывала вещи ночью, а он увидел. Когда один оставляет другого после пятнадцати лет, и на его глазах укладывает вещи... Разве не понятно, что я во всем виновата?

ДЖОН: Нет.

МОЛЛИ: Я видела его. Меня позвал Парис, и я спустилась. Рассветало. Небо было бледно-голубым, как непросохшая акварель... Вдруг я услышала шум мотора и увидела через кухонное окно, как Филипп выехал на дорогу. Он развернул машину вполоборота к полю - и там остановился. Я удивилась. Он, должно быть, сидел там и тоже удивлялся.

ДЖОН: Что тебя удивило?

МОЛЛИ: Я была опечалена.

ДЖОН: Чем?

МОЛЛИ: Не заставляй меня об этом говорить.

ДЖОН: Скажи.

МОЛЛИ: Цветущие яблони замерли на фоне бледно-голубого неба.

ДЖОН: Чем ты была опечалена, Молли?

МОЛЛИ: Я скучала по тебе. За мгновение до его смерти я скучала по тебе. Филипп тронул машину и на моих глазах въехал в зеленый летний пруд. Он словно знал, о чем я думала. Потом я кричала на дороге, но меня никто не слышал. Было так тихо. Почему я не могла ему помочь?

ДЖОН: Ты и так ему помогала. Полжизни ему помогала.

МОЛЛИ: Если бы я ему действительно помогала, он был бы теперь жив. Я виновата, и ты тоже. Я пятнадцать лет нянчилась с ним, жила с ним, любила его. Оставь меня одну, оставь меня с моим горем.

ДЖОН: Что я могу сказать?

МОЛЛИ: Ничего.

ДЖОН: Ну, хорошо. Ты виновата. Виновата в том, что поддерживала жизнь в человеке, который не хотел больше жить.

Входит Парис, волоча за собой скафандр.

МОЛЛИ: Филипп был поэтом, любил играть словами, порой я даже не слушала его. Тебе нечего сказать, поэтому уходи.

ПАРИС: Да, па умел поговорить. Таким я навсегда его запомню. Слова! Он поднял меня рано утром, и говорил о морозных узорах, об Африке, о небесах, об аде.

МОЛЛИ: О морозных узорах? Как странно! (Джону). Почему, как думаешь?

ПАРИС: Он хотел взять меня с собой.

МОЛЛИ (в ужасе): Взять с собой! ( Джону) Нет, Филипп не мог. Разве мог?

ДЖОН: Не знаю.

МОЛЛИ (обнимая Париса): Нет! Ни один отец не смог бы. Зачем он хотел взять Париса с собой? Что собирался сделать?

ДЖОН: Вероятно, ничего.

МОЛЛИ: Я уверена, что ничего. Если бы он захотел взять с собой кого-то, он взял бы меня. (Парису) Малыш, я не хочу, чтобы ты взрослел раньше времени. Взгляни на эти удивительные яблоневые ветки в лучах солнца. Неужели Армия Спасения принимает скафандры? У меня много одежды, которая им как раз подойдет.

ДЖОН: Молли, когда я служил во флоте, один парень упал за борт. Я прыгнул следом, чтобы спасти его. Но не смог. Барахтаясь, он уцепился за меня и потянул вниз. Пришлось его отпустить.

МОЛЛИ: Джон, посмотри на эти удивительные яблоневые ветки и солнечные лучи.

(Мгновение смотрят на цветущие яблони, потом друг на друга).

ДЖОН: Молли, сколько раз могут любить мужчина и женщина? Я имею в виду- так, как сейчас? Сколько раз они видят цветущие яблони и зеленое небо? Как часто?...

МОЛЛИ: Мне кажется, о некоторых вещах лучше не думать.

ДЖОН: Будь я проклят, если ты не права! Парис, на днях я женюсь на твоей маме.

ПАРИС: Надеюсь, это будет скоро.

ДЖОН: И построю дом, о котором говорил.

ПАРИС: Когда ты описывал его, это звучало прекрасно, как квадратный корень из прекрасного. А теперь я исчезаю, пойду читать комиксы.

МОЛЛИ: Джон. Ты должен знать, я любила Филиппа.

ДЖОН: Я знаю

МОЛЛИ: Даже если ты будешь таскать меня за волосы и выкручивать руки, я все равно скажу, что любила его.

ДЖОН: Я знаю.

МОЛЛИ: Я любила его в неомраченные годы нашей юности. Неомраченный - есть такое слово?

ДЖОН: Книжное.

МОЛЛИ: Я не буду описывать в книгах свою любовь к Филиппу, но если ты, Джон Такер, разбудишь меня ночью, чтобы это выяснить, я все равно скажу, что любила его.

ДЖОН: Думаю, что по ночам у нас будут занятия поважнее, чем выяснять это.

МОЛЛИ: Все равно...

ДОН: Все равно я люблю океан и прибрежный ландшафт. Я все равно могу готовить морские обеды из омаров, мидий и водорослей.

МОЛЛИ: Что Парис имел в виду? Квадратный корень из прекрасного?

ДЖОН: Я говорил об этом в другом контексте.

МОЛЛИ: Что значит квадратный корень из прекрасного?

ДЖОН: Ты.

МОЛЛИ: Я? Разве это не арифметика?

ДЖОН: Правильно.

МОЛЛИ: Умножение?

ДЖОН: Скорее деление.

МОЛЛИ: Делить меня? А по-моему любовь - это умножение. Когда я влюбилась в Филиппа, я любила всех вокруг.

ДЖОН: Всех?

МОЛЛИ: Устроителя выпускного бала, Тутси Джонсона, малыша Билли.

ДЖОН: Кто такой малыш Билли?

МОЛЛИ: Просто один из тех, кого я знала в те далекие дни любви. Светящиеся, ну, как этот стол... этот стул.

ДЖОН: Этот стол, этот стул?

МОЛЛИ: ...и когда я полюбила тебя, Джон, я полюбила всех вокруг.

ДЖОН: Снова всех?

МОЛЛИ: Филиппа, садовника, Сестрицу, Маму Лавджой.

ДЖОН: С садовником и Сестрицей все ясно, но Маму Лавджой я бы вычеркнул.

МОЛЛИ: Ну, как ты не понимаешь... Если бы я не любила так сильно, Джон, разве я могла бы любить тебя так, как люблю?

Все права принадлежат издательству Kolonna publications

© 2005

Вероятно, имеется в виду популярная в те годы в США Франсуаза Саган (прим. перев.).