Иоганн Гете - Клаудина де Вилла Белла

«Скажешь ли мне?» Это в твой огород, Клаудиночка. Песни всегда были ее слабым местом. В этом она разделяет мои чувства: чем свободнее, чем правдивей, чем искренней рвется такая песенка из души, тем она мне милее. Садитесь, сударь, садитесь!.. Еще стаканчик!.. Да, в мое время все еще было иначе. Тогда крестьянину жилось хорошо, песня у него сама из нутра вырывалась и людям сердце радовала, и господин не стеснялся и тоже подпевал, если она ему нравилась. Самое близкое к природе — самое лучшее!

Отлично сказано!

А где же природа, если не в нашем крестьянине? Он ест, пьет, работает, спит и любит в простоте, и наплевать ему на все финтифлюшки, которыми все это маскируют в городе и при дворе.

Продолжайте, ради бога! Я не устану слушать такие речи из уст человека вашего звания.

А песни? Тут были старинные песни, любовные песни, баллады об убийствах, баллады о привидениях, каждая на свой лад, и такие задушевные, в особенности те, что о привидениях. Я еще помню кой-какие. Но в наше время за них только на смех поднимут.

Не в такой мере, как вы думаете. Теперь опять в моде петь и сочинять такие песни.

Не может быть!

Всякие романсы, баллады, уличные песенки сейчас старательно разыскивают, даже со всех языков переводят. Наши прекраснодумы усердствуют в этом друг перед другом.

Хоть раз они затеяли нечто разумное: даже не верится, чтоб они опять вернулись к природе. Сначала они все гребешочком причешут, затем прическу локонами завьют, а после все локоны спутают и думают, что они чудес натворили.

Ну, а сейчас наоборот!

До чего только ни доживешь! Вы, вероятно, знаете наизусть много красивых песен?

Без числа.

Хотя бы еще одну, прошу вас! Я хорошо настроен. Все мы, я думаю, хорошо настроены. Мы отлично провели время, и дух наш приподнят.

Сейчас. (Настраивает.)

Садитесь, дети мои!

Они располагаются вокруг стола. Кругантино сбоку, Клаудина позади стола, Гонсало против Кругантино, Камилла становится между Клаудиной и Кругантино, а Сибилла позади Гонсало.

Потушите свечу, а другую отставьте подальше!

Отлично! Отлично! Так будет таинственнее.

Кто идет? Черт возьми, кто идет? Испортить человеку такое жуткое, приятное ощущение! Лучше пощечину стерпеть. А, Себастиан!

Себастиан, слугас канделябрами.

Добрый вечер!

Откуда?

Я только пожелаю вам покойной ночи. Ищу повсюду дона Педро и не могу найти.

Еще бы!

Давно ли он вас покинул?

Давно. Вообще сегодня ночью все у меня преподло складывается.

Ничего не удалось? Запей неудачу. У нас сегодня новый гость, несмотря на позднее время.

Точь-в-точь, как тот, кого я ищу. Строен, жгучие глаза и лютня…

Где ты ночуешь сегодня? Останься здесь!

Нет, я должен найти Педро, хотя бы мне пришлось искать его до утра. Откуда, сударь, изволили прибыть?

Из Сароссы.

Ваше имя?

Меня зовут Кругантино. (В сторону.) Старый осел!

Так? (Отворачивается, говорит в сторону с довольным видом.) Попался, птенчик, попался! Ну, Педро, будь теперь, где хочешь, сначала я этого должен прибрать в надежное место. (Громко.) Прощайте!

Еще стаканчик!

Благодарю. Сеньоры и сеньориты, ваш покорный слуга.

Сибилла, проводи его.

Оставьте церемонии. (Уходит.)

Старый друг дома?

Который опять навестил нас после долгого отсутствия. Немножко прямолинеен, но славный человек. Ну, а теперь продолжайте вашу песенку, продолжайте! Я уже вижу, как его злобный дух дрожит перед господом, как он, клятвопреступник, неистовствует и мечется на коне по свету.

Именно, именно.

Слугапоявляется у входа. Сибилла оглядывается; слуга ей делает знак; она, чтобы не мешать, подходит к нему на цыпочках. Гонсало, который все же это заметил, сердится и топает ногой. Кругантино продолжает.

Сибилла тихо подходит сзади к сидящей Клаудине и шепчет ей на ухо. Гонсало — в ярости, Кругантино поет.

Педро! (Падает навзничь и лишается чувств. Все вскакивают.)

На помощь! Что случилось? На помощь!

Ее поят вином.

В чем дело? В чем дело?

Педро ранен, опасно ранен!

Педро? Помогите ей! Дитя мое, мой ангел! Педро! Кто сказал?