Эрик-Эммануэль Шмитт - Малые супружеские злодеяния

ЖИЛЬ (в восхищении от этой информации). Действительно, не устоять?

Он закрепляет свое чувственное воздействие на нее. Она не сопротивляется. В волнении касаются друг друга. Но она внезапно отстраняется.

ЛИЗА. Нет, это было бы слишком просто!

Эта фраза и это ее движение как бы непроизвольны. Она нервно ходит кругами.

Оставшись на диване в одиночестве, Жиль не может понять этих внезапных перемен.

ЛИЗА. Прости меня. Я… тебе объясню… Я… Пойду налью еще стаканчик.

Берет у Жиля его бокал, который почти еще полон.

ЛИЗА. О, ты почти ничего не выпил.

Доливает его стакан.

ЖИЛЬ. Вы знаете, что это уже третий.

Как на удар, Лиза реагирует на эту фразу почти грубо.

ЛИЗА. Ну и что?

Озадаченное лицо Жиля.

ЖИЛЬ. Лиза, вы что… пьете?

ЛИЗА. Нет, нет, это ты.

ЖИЛЬ. Я? Я пью?

ЛИЗА. Да, иногда по вечерам. Ты склонен.

ЖИЛЬ. Сверх меры?

ЛИЗА. Да, сверх меры.

Жиль в раздумье.

ЖИЛЬ. Значит, вот оно, то страшное, о чем я должен был узнать. Алкоголь.

ЛИЗА (она измучена). Что? Алкоголь?

ЖИЛЬ. Лакаю виски, заливаюсь бурбоном, заговариваюсь, впадаю в горячку, может, и тебя поколачиваю?

ЛИЗА. Перестань, ты слишком серьезно отнесся к тому, что я сказала. Просто любишь вечером пропустить пару стаканчиков.

ЖИЛЬ. Ну, нет!

ЛИЗА. А я говорю — да!

Лиза напряжена и никак не хочет, чтобы разговор двинулся в сторону спиртного.

ЖИЛЬ. Лиза, мне кажется, у нас были проблемы, и ты стараешься свести их к минимуму.

ЛИЗА. Не было у нас никаких проблем!

ЖИЛЬ. Не надо ребячиться!

ЛИЗА. У нас не было проблем. Во всяком случае, не больше, чем у других! (Берет себя в руки) Разумеется, проблемы были, обычные проблемы годами живущей вместе супружеской пары.

ЖИЛЬ. Например?

ЛИЗА. Амортизация. Но амортизация — это не проблема, скорее — факт. Нормальный. Как морщины.

ЖИЛЬ. Амортизация чего?

ЛИЗА. Амортизация желания.

ЖИЛЬ. И ты поэтому меня оттолкнула?

Лиза осознает противоречивость своих суждений. Глубоко дышит, чтобы выиграть время, ищет слова, но, в конце концов, раздражается и отказывается от своих усилий.

ЖИЛЬ. С логикой у тебя не слишком благополучно.

ЛИЗА (живо). Ты всегда ставил мне в упрек отсутствие логики.

ЖИЛЬ. Неужели?

ЛИЗА. Да.

ЖИЛЬ. В самом деле?

ЛИЗА. Да. Всегда.

ЖИЛЬ. Думаю, придется тебе поверить.

ЛИЗА. Да.

Они оглядывают друг друга. Поскольку она вот-вот взорвется, он уступает.

ЖИЛЬ. Думаю, что я тебе верю.

ЛИЗА. Вот и хорошо.

Становится ясно, что оба друг другу не доверяют. Пауза.

ЖИЛЬ (неуверенно). Тихий ангел пролетел.

ЛИЗА (парирует). И тихонько попердел.

ЖИЛЬ. Пардон?

ЛИЗА (повеселев). Это я тебя цитирую. Поскольку любое клише вызывает у тебя ярость, избитое выражение ты дополняешь таким образом, чтобы сделать его просто идиотским. Стоит кому-нибудь воскликнуть «Тихий ангел пролетел», ты всегда дополняешь: «В зоопарке много дел», или же: «И тихонько попердел».

Она смеется. Но не он.

Собственные старые шуточки его не греют.

ЖИЛЬ. Есть от чего прийти в уныние.

ЛИЗА. Да.

Разочарование Жиля вызывает у Лизы прилив веселья.

ЖИЛЬ. Неплохо вы развлекались на пару. Но стороннему человеку этот юмор нравился меньше. (Пауза) Сегодня этот сторонний человек — я.

Поняв, что она его обижает, Лиза посерьезнела.

ЖИЛЬ. Где произошел со мной несчастный случай?

Лиза поспешно отвечает:

ЛИЗА. Там.

Берет его за руку и ведет к подножью деревянной лестницы, ведущей на антресольный этаж.

ЛИЗА. Спускаясь по лестнице, ты обернулся, сделал неловкое движение, потерял равновесие и ударился затылком об эту балку.

Жиль изучает место происшествия, что не вызывает у него никаких воспоминаний. Вздыхает.

ЖИЛЬ. Наверное, напугал тебя?

ЛИЗА. Ты был без признаков жизни. (У нее дрожат руки) Когда ты обернулся, мы разговаривали. Я сказала что-то, что тебя удивило, рассмешило или… уж и не знаю что. Ты бы не упал, если бы я молчала. Я чувствую себя виноватой. Это из-за меня.

Жиль пристально на нее смотрит.

ЖИЛЬ. Как это страшно…

ЛИЗА. Что?

ЖИЛЬ. Не вспомнить.

Расчувствовавшись от этого признания, Лиза начинает рыдать. Он прижимает ее к себе, чтобы утешить. Но вместо того, чтобы разделить ее чувства, он продолжает рассуждать.

ЖИЛЬ. Я растяпа?

ЛИЗА. Нет.

ЖИЛЬ. Раньше я падал?

ЛИЗА. Никогда.

ЖИЛЬ. А ты?

ЛИЗА. Я — да. Несколько раз. Ты видишь! Я должна была быть на твоем месте. О, если бы я могла оказаться на твоем месте…

ЖИЛЬ. Ты бы чувствовала себя лучше?

ЛИЗА. Да.

Машинально продолжая утешать Лизу, он баюкает ее, гладит по голове.

ЖИЛЬ. Ну, ну… это просто несчастный случай… ты не можешь быть виноватой в несчастном случае…

Поскольку она постепенно начинает успокаиваться, он отпускает ее и садится к своему письменному столу на вертящийся стул, совершая на нем полный оборот.

ЖИЛЬ. В сущности, я стал вроде героя моих романов инспектора Джеймса Дёрти: веду расследование на месте преступления.

ЛИЗА. Преступления? Какого еще преступления?

ЖИЛЬ. Это только так говорится. Впрочем, кто знает, не произошло ли здесь, на самом деле, какого преступления?

ЛИЗА. Пожалуйста, прекрати эти игры.

ЖИЛЬ. Входя сюда, я не помнил ничего, но у меня было такое чувство, будто здесь произошло нечто серьезное. Что это было? Бред? Интуиция? Возвращение памяти?

ЛИЗА. Влияние профессии. Ты пишешь мрачные детективы. Любишь страх, подозрения и предположения, что худшее — впереди.

ЖИЛЬ. Впереди? Мне казалось, что оно уже случилось.

ЛИЗА. Стало быть, ты переменился: раньше ты всегда говорил, что нас ждет только худшее.

ЖИЛЬ. Я — пессимист?

ЛИЗА. Пессимист в мыслях. Оптимист в поступках. Ты живешь так, словно веришь в жизнь, а пишешь так, будто совсем в нее не веришь.

ЖИЛЬ. Пессимизм остается привилегией мыслящего человека.

ЛИЗА. Никто не заставляет тебя мыслить.