Анатолий Софронов - В одном городе

Женя. Приедет. Вот Сорокин его что-то разыскивает.

Павел. Не нравится мне ваш Сорокин.

Женя. Почему? Степан Петрович хорошо относится к нему, да и Сорокин ему предан.

Павел. Его преданность, скорей, похожа на предательство.

Женя. Вы ошибаетесь. За такой короткий срок что можно узнать?

Павел. Я служу в противотанковой артиллерии. Мы привыкли быстро ориентироваться в обстановке.

Женя. Но Сорокин все-таки не «тигр» и не «фердинанд», — не тратьте снаряды.

Павел. Давно пора ему башню набок своротить.

Женя. Какой кровожадный!

Павел (ходит по комнате) . Извините, я просто немного нервничаю. Мне нужно поговорить с отцом — и серьезно.

Женя. О чем?

Павел (останавливается) . Ну, это, знаете, наше дело.

Женя. Вы напрасно думаете, что во мне говорит одно женское любопытство.

Павел (скорее нетерпеливо, чем грубо) . Я не хочу ни думать, ни угадывать.

Женя (мягко) . Я, конечно, не могу вам заменить мать. Это было бы смешно. Но мне хотелось бы, чтобы у меня были с вами дружеские отношения. Я вижу, вы взволнованы. А у Степана Петровича, поверьте, много неприятностей, и я не хочу, чтобы прибавлялись еще лишние.

Павел. Посредничество между отцом и сыном излишне.

Женя. Мне кажется, я догадываюсь. Вы хотите говорить о Клавдии Бурминой?

Павел. Я не понимаю, вам-то какое дело?

Женя (уже настойчиво) . Отложите разговор. Вы не слышали, что произошло между вашим отцом и Бурминым?

Павел. К сожалению, слышал. И, по-моему, ваша вина в этом.

Женя. Вы серьезно?

Павел. Вполне. Неужели вы не видите разницы между Бурминым и Сорокиным?

Женя. Я мало знаю Бурмина.

Павел (горячо) . Вы мало знаете Сорокина!

Женя. Предположим. Что из этого следует?

Павел. Многое. Я все пытался найти причину перемены характера отца. Теперь вижу.

Женя. Что же вы видите?

Павел. Многое. Он стал другим человеком. Вы его отрываете от честных людей. Я видел, на чьей стороне вы были во время спора. На стороне Сорокина.

Женя (отложив вязанье) . Я не вмешиваюсь в дела вашего отца.

Павел. Вмешиваетесь. Вы ему создаете так называемый уют, покой.

Женя. Он должен отдыхать. Он большой работник. И, в конце концов, уже немолодой человек.

Павел (зло) . Вы это только сейчас заметили?

Женя. Вы меня оскорбляете, Павел.

Павел. Одним словом, я прошу вас не вмешиваться в мои с отцом отношения. (Направляется в свою комнату.)

Женя. Как вы все-таки неправы!

Павел (останавливается) . Ну, хорошо, вы правы.

Женя. Я об этом не говорю. Вы во мне видите только женщину, которая заняла место вашей матери. А что я за человек, откуда я, почему я здесь, что привело меня в дом Ратникова? Этим вы интересовались?

Павел. Я надеюсь, что отец знал ваши анкетные данные.

Женя. Не о них речь. Вы, конечно, думаете — отец председатель горисполкома...

Павел (очень определенно) . Да, я так думаю.

Женя. Думаете. Я вижу. Конечно, большой пост, вот вы и решили... Положение в городе, почет. К сожалению, бывает и так. А иное можете себе представить? Студентка заканчивает строительный институт, собирается стать строителем, город только что освободили. Все еще в развалинах. Строительный институт тоже наполовину разрушенный, мы сидим на патронных ящиках. Окна забиты фанерой, электричества нет, коптилки. А мы учимся, заканчиваем институт. Однажды к нам приезжает председатель горисполкома. Ваш отец. Он говорит нам о будущем. О будущем нашего города. Рисует такие картины — у нас дух захватывает. Мы ж строители... И все это реально, убедительно. В наших руках... А говорит он увлекательно... А потом мы узнаем друг друга ближе. Я узнаю, что он одинок, одиночество мешает ему работать. Он просит стать его женой. И вот мне кажется, что именно я могу быть тем человеком, который должен быть около него, помогать ему. Все это я думаю и сейчас, хотя...

Павел (подходит к Жене) . Что хотя?

Женя. Сейчас многое кажется другим.

Павел. Ну, а работа? Вы же кончили институт, почему же вы себя забыли?

Женя. Я больше думала о вашем отце, чем о себе.

Павел. Но должна быть и своя дорога в жизни.

Женя. А знаете, я хотела работать, но, наверно, я слабовольный человек, не получилось. Степан Петрович... у него сильный характер, даже властолюбивый. Меня он не слушает. В чем в чем, а уж в этом его упрекнуть нельзя.

Павел. К сожалению, его упрекают в более серьезных вещах.

Женя. Я пыталась ему говорить об этом.

Павел. Вы простите меня, Евгения Владимировна, извините за мою грубость...

Женя. Вы не думайте, что я жалуюсь. Я люблю вашего отца. Мне бы хотелось, чтобы мы с вами были друзьями.

Павел. Я думаю, что мы будем друзьями. Но мне нужно обязательно поговорить с отцом.

Женя. Поговорите вечером.

Павел. Только сейчас.

Женя. Воля ваша.

Павел. Я буду у себя. (Уходит.)

Женя, услышав шум в коридоре, идет к двери. Входит Ратников. Не глядя на Женю, он идет к себе.

Женя. Что с тобой, Степан, ты нездоров?

Ратников. Здоров.

Женя. Тут тебе Сорокин звонил.

Ратников. К черту Сорокина! Всех к черту! (Уходит.)

Входит Павел.

Павел. Отец пришел?

Женя (растерянно) . Да. Но он очень не в духе.

Павел. Я не могу ждать.

Женя. Смотрите сами. (Уходит.)

Павел подходит к двери отца, стучит.

Голос Ратникова (из-за двери) . Что еще?

Павел. Это я, отец.

Ратников (выходя) . Ах, это ты? Ну, что скажешь, Павел? Как у тебя дела? Да ты газету читал сегодня?

Павел. Нет, мне не до газет. Мне нужно серьезно поговорить с тобой, отец.

Ратников. Я плохо себя чувствую для серьезных разговоров.

Павел. А ты приляг. Может, тебе что нужно сделать? Я сейчас скажу Даше или сам...

Ратников. Нет, ничего, (присев на тахту.) Ну что, Паша?

Павел (садясь против отца) . Видишь ли, папа, наверно, и мой срок наступил. Я буду говорить тебе прямо. Я полюбил одну очень хорошую, мало того — умную девушку.

Ратников. Так.

Павел. За эти три дня я много передумал. Я не сравнивал ее ни с кем. Она выше сравнений. Я должен уезжать.