Борис Пастернак - Люди и положения (сборник)

К у б ы н ь к о. Вот человек, ваше императорское высочество, о котором я вам осмеливался докладывать.

В е л и к и й к н я з ь. Весьма приятно. (Прохору.) Про тебя тут говорят, ты штуки откалывать горазд? С горы на гору на тройках по воздуху перелетаешь, как Змей Горыныч?

П р о х о р. Чудесами промышляем, ваше высочество. Окромя чудес, никакой другой отраслью не занимаемся. Изволите приказать, духом перенесем в Пятибратское.

В е л и к и й к н я з ь. Я бы не прочь, однако, вперед перекусить, подкрепиться у тебя.

П р о х о р. Чем Бог послал. Покорнейше просим осчастливить.

В е л и к и й к н я з ь. Какие ответы меткие и сочные. Вы не согласны, генерал?

О б л е п и х и н. Бойкие до чрезвычайности.

В е л и к и й к н я з ь. Скоро, скоро разогнешь ты свою измученную спину, скоро подымешься к полной славе, наш бедный, самобытный, талантливый народ.

К о р т о м с к и й. Простите за дерзость, ваше императорское высочество, такая картина, жулик он и вор, этот черный люд, и недостоин ваших августейших похвал. А также этот маклак, кабатчик Прохор, сеченый зад. А лучше как член, такая картина, благополучно царствующего императорского дома, освятивший своим проездом наше почтовое захолустье, позвольте в моем лице…

В е л и к и й к н я з ь. Боже, как тяжело. Скорее, пожалуйста.

К о р т о м с к и й. Верноподданнейше повергнуть к вашим стопам голос истинного дворянства.

В е л и к и й к н я з ь. Да кто вы сами такой? Как вы осмеливаетесь перебивать меня и давать мне советы?

К о р т о м с к и й. Имею счастье представиться: опустившийся местный дворянин Евстигней Кортомский, в наш страшный век всеобщего неверия, такая картина, доведенный до прискорбного порока и падения.

В е л и к и й к н я з ь. Ничуть не страшный век. Я не согласен. Наоборот, чудесный, великолепный век, полный захватывающих обещаний, прекрасное, заманчивое время.

К о р т о м с к и й. Опустившийся дворянин, впавший в бедность, такая картина.

В е л и к и й к н я з ь. Я сам тоже дворянин, милостивый государь господин Кортомский, и своим дворянством вы меня не удивите. Но вы еще и назойливый фигляр и развязный нахал, сверх того. Избавьте нас от вашего общества. Вы нам мешаете и надоели. Мы сейчас отправимся к тебе, любезный. Опростай нам место в красном углу. Как, генерал, называются кабаки в народе?

О б л е п и х и н. Под зеленою елкой.

П р о х о р. Так точно, ваше превосходительство. Монастырская гостиница пьяного согласия.

В е л и к и й к н я з ь. Востер шутить, брат. Видать, из солдат кантонистов?

П р о х о р. Никак нет, ваше высочество.

В е л и к и й к н я з ь. А откуда выправка?

П р о х о р. Из арестантов. По зеленой улице гоняли. И в Сибирь.

В е л и к и й к н я з ь. Все-таки, школа. В военных руках побывал.

Все смеются.

Конец четвертой картины

1960

Из фрагментов

Картина четвертая

Саша Ветхопещерникови Прохор Медведев.

П р о х о р. И смешно это и страшно. Ты Ксенофонта-краснобая послушай, как в зеркало на себя посмотришь.

С а ш а. Да что ты, Прохор.

П р о х о р. А вот то самое. Цари венчанные, витязи былинные меньше свою силу-власть понимали, об ней думали, чем вы, немощные, эту музыку раскусили и обмозговали. Вам позволь взять палку, вы такое покажете. Куда тебе твои Стратоны.

С а ш а. Да что ты, что ты, Прохор. Нельзя же так, право, сплеча. В каком ты заблуждении.

П р о х о р. Сейчас самодельных людей время, вроде, к примеру, как я. По делам Русь-матушка изголодалась. По людям, не знающим устали, деловитым, смелым. Развели помещики бездельников, обманщиков угодливых и сами обнищали. Сейчас подымается мужик сноровистый, до работы жадный, отважный. Он ей поможет на ноги встать. Она, Россия, с ним разбогатеет, коли вы от зависти не сглазите, не помешаете. Одни вы у нас остались ненавистники, прочие обидчики от человека простого сами отступились.

С а ш а. Какой ты темный и озлобленный, Прохор. Это ты так о народных печальниках, о революционерах, о социалистах говоришь.

П р о х о р. Вы думаете, вы за новое встали, а нет людей старей вашего. Вы раскольники навыворот, ханжи и пустосвяты. Видеть вы не можете, чтобы кто-нибудь один трудом своим сам на ногах стоял, сам был себе хозяин. Все вы за спасенье души его боитесь. Не попадет он тогда живым на ваше небо безбожное, не пригодится вашему праведному царству в бараны. Вам бы все больше лентяев бездарных да голоштанников. Вот это будет мир, вот это будет дело.

Конец четвертой картины

С а ш а. Здравствуй, Никитич. Говорят, вчерашний день Пахом Питиримыч, Стёшин дедушка, помер. П р о х о р (снимает шапку, крестится). Царствие ему небесное. Не мне его жалеть. Не дай Бог ему на Страшном суде за меня ответить по сумцовскому делу.

Д ю м а. Это тот человек? Что он сказал?

Входит Кубынько.

К у б ы н ь к о. Вас просят к столу. Чайничают там.

Саша вполголоса переводит, Дюма уходит в заднюю половину зала.

С а ш а. Ух! Терпенья моего нет. С утра до вечера играй комедию. Устал я притворяться.

П р о х о р. Угомонись. Аль тебе плохо? Ты против чего топорщишься?

С а ш а. Нового Степана Разина на них надо. Перебить их всех.

П р о х о р. Да ты с ума сошел. Самому у графа как у Христа за пазухой. Как сыр в масле катается. Не стыдно ли тебе на благодетеля подыматься.

С а ш а. Да разве во мне дело.

П р о х о р. А ты за нас не болей. Теперь мужику волю дадут, ему надо богатеть, выходить в люди. Душой да буйством нас не удивишь, ты подай мне дело да порядок. России требуются знающие, опытные дельцы и воротилы.

С а ш а. Ты дальше своего носа не видишь. Аль тебя беда уму не научила. Не одни на свете крепостные да поместья. Есть другая голытьба, есть мастеровые фабрики, заводовладельцы. В городах складывается новый класс промышленных рабочих.

За окном новые колокольцы и тройки. Переходы народа кучками по залу из половины в половину.

Занавес

Картина пятая

Г р а ф С к а р я т и н. Таким образом, как у нас повелось, я опять председательствую. В прошлый раз… (Обрывает, ждет, пока участники собрания рассядутся.)

Садятся, хлопотно и неловко выдвигая и задвигая стулья, Корсаков, Фарнаухов, братья графа Скарятина и прочие.

В прошлый раз мы рассматривали соображения, представленные его императорскому величеству профессором Медянским по нашему вопросу. И мы решили. Т у л у п. Извините, граф, вы, видно, не знаете, что профессор Медянский отстранен от воспитания наследника цесаревича.