Георгий Горин - Формула любви (Повести и пьесы для театра и кино)

Неожиданно в дверях появляется беременная Розалина.

Розалина(с улыбкой). О, сколько людей… А я лежу и ничего не слышу! Извините, синьоры, за мой вид… Надеюсь, через недельку я стану стройнее…

Синьора Капулетти. Зачем ты встала, Розалина? Тебе нужен покой!

Розалина. Ах, так надоело лежать, тетушка… Даже ребеночку — там внутри. Он вдруг толкнул меня в живот и повел в эту залу… А тут — гости! Да еще какие!., (засмеялась).

Монтекки (улыбаясь). Умный мальчик!

Синьора Капулетти. Или — умная девочка!

Монтекки. Да хоть двойня, нам — без разницы!.. Синьора Розалина, я прибыл сюда, чтоб навестить вас и пожелать здоровья и терпения…

Розалина. Спасибо… А я, когда увидела вас, подумала, нет ли вестей от Антонио?

Монтекки. К сожалению… Кругом карантины, синьора… С Неаполем связи никакой. Но вам не стоит волноваться. Монтекки — здесь, в Вероне, и всегда к вашим услугам!

Синьора Капулетти. А Капулетти их уже оказывают… (Берет Розалину под руку, пытается увести из залы.) Пойдем, моя девочка, тебе опасно волноваться…

Монтекки. Синьора Розалина! (Розалина останавливается.) Я уверен, что здесь ваша родня вполне сносно заботится о вас, но если б вы вдруг захотели перебраться в наше имение, мы были б рады… Там горный воздух, опытная акушерка, открывшая дорогу к свету многим Монтекки… Там даже есть игрушки, которыми мы все играли в детстве… включая Антонио… Я подумал, может, вам было бы приятней в их окружении?…

Синьора Капулетти. Фи!.. На какие струны вы давите, синьор?!. При чем здесь игрушки? И при чем тут Антонио, в конце концов?

Монтекки (зло). Я что-то не понял ваших слов, синьора? Отец для ребенка — все, он дает ему фамилию!

Синьора Капулетти. Безусловно! Но, если уж мы тут все свои, давайте геворить правду и не преувеличивать роль Монтекки в возникновении этого ребеночка!

Монтекки. А вот это — дудки, синьора! Есть признание Антонио, есть свидетельство брата Лоренцо… Все документально!

Бенволио. Извините, синьора Капулетти, как брат и друг Антонио я решительно протестую против каких-то грязных намеков, и будь вы мужчиной, я бы потребовал…

Валентин (выскочил со шпагой). Здесь есть мужчины, синьор! И можете потребовать…

Бенволио. О! Как ты мне надоел, щенок!

Выхватил шпагу, бросился на Валентина. Звон клинков. Все безуспешно пытаются их разнять.

Розалина неожиданно кричит и встает животом между дерущимися. Те опускают шпаги.

Розалина. Что это?… Все снова… Неужели?!. О, я все поняла… Последний раз, пять месяцев назад… Антонио, мой муж… своею кровью ваш бой остановил… И наступил покой!.. И не дрались Монтекки с Капулетти! Теперь — опять!.. Не значит ли все это, что… нет Антонио?! (Кричит.) Он умер?!! Мой синьор! (Падает перед Монтекки на колени.) Скажите мне! Не мучайте меня! (Истошно кричит.)… А-А-А-А-А!

Общее замешательство.

Синьора Капулетти (всем). Что ж вы стоите? Роды начались! Скорее акушерок… Воду… Марлю!.. Да помогите же! (Сбрасывает плащ, укладывает на нее Розалину, мужчины, в том числе и Монтекки, поднимают Розалину, несут к дверям.)

Монтекки. И я пойду!.. Я не помощник, право… Но постою хоть рядом…

Синьора Капулетти. Кто ж вам не дает?… Ты, Валентин, здесь на дверях останься!

Монтекки. Бенволио, останься рядом с ним…

Все, кроме Бенволио и Валентина, уходят, те остаются друг против друга несколько растерянные, с обнаженными шпагами.

Валентин. Синьор! Надеюсь, поединок сейчас наш… неуместен?

Бенволио. Безусловно!

Убирают шпаги.

Валентин. Потом продолжим, если захотите…

Бенволио. И если захотите вы, синьор… (прислушивается.) По-моему, там началось… (Из-за дверей истошный крик.)

Валентин. Ах, этот женский крик! Я так его боюсь… Страшнее для меня найти едва ли… (Крик повторяется.) (Шепотом.) Мне кажется, я в обморок свалюсь…

Бенволио (подхватил его). Я буду вас держать, чтоб не упали…

Женский крик переходит в крик ребенка.

Валентин (обнимает Бенволио). Вы слышите, Джульетта появилась!

Бенволио (обнимает Валентина). Конечно слышу! Мальчик родился!

Открывается дверь, пошатываясь, выходит синьор Капулетти.

Синьор Капулетти. Де-воч-ка! Какое счастье! О, моя Джульетта! (Плачет.)

Пошатываясь, выходит Монтекки.

Монтекки. Девочка!.. Но как похожа на мальчика… О, мой Ромео!

Совершенно обессиленная, с окровавленными руками появляется синьора Капулетти.

Синьора Капулетти. Бе-лень-кая! Девочка моя беленькая! Как белый цветочек! Как одуванчик в поле!.. Спасибо тебе, Господи!

Бухается на колени, молится.

Общее ликование.

Общее ликование переходит в веселую музыку.

Площадь Вероны Карнавал. Музыканты. Танцоры.

Публика, среди которой Герцог и представители домов Монтекки и Капулетти, одета в самые разнообразные маски. На импровизированный помост влезают Бальтазар и Самсон, наряженные в костюмы Арлекина и Бригеллы.

Бальтазар и Самсон. Любезные синьоры! Карнавал Мы открываем в этот день весенний! И шуткою поднимем настроенье Всем тем, кто нас, конечно же, узнал…

Самсон. Ну, а как тебя не узнать? Ты — Бальтазар…

Бальтазар (прижав палец к губам). Т-сс… Мы же договаривались!

Самсон (вспомнив). Ах, да… Конечно… Ты — Бригелла, слуга из дома… Мантулетти…

Бальтазар. Правильно! А ты — Арлекин! Слуга из дома… Капутекки!!..

Самсон. Есть такие два дома в нашем городе, которые любят друг дружку, как… рубанок — стружку… как журавль — лягушку…

Бальтазар. Как Арлекин — колотушку! (Дает ему подзатыльник. Обращается к публике.) Вы намеки понимаете? Это мы шутим!

Самсон (потирая затылок). Да… Изящно шутим. После того, как нас послал в тюрьму его высочество Герцог, которого обожает вся Верона, как самое дорогое, что есть на свете…

Бальтазар. Т-сс!.. Я же просил — намеками! Может быть, его высочество здесь, среди гостей?!. Поэтому говори не «тюрьма», а (Говори — «одно место»… И не «его высочество», а «некий синьор»…

Самсон. Ну, конечно… Я помню. После того, как нас послал… в одно место… некий синьор, которого обожает… вся Верона, как…