Федерико Гарсиа Лорка - Стихотворения. Проза. Театр (сборник)

Месяц.

Дровосеки.

Юноши.

Комната желтого цвета.

Жених (в дверях). Мать! Я ухожу.

Мать.Далёко?

Жених.На виноградник.

Мать.Погоди!

Жених.Что так?

Мать.Поесть тебе соберу.

Жених.Не надо. Ягод поем. Дай мне нож.

Мать.Это еще зачем?

Жених (улыбаясь). Гроздья срезать.

Мать (ищет нож, бормоча сквозь зубы). Нож! Вечно эти ножи! Будь они прокляты – и та дрянь, что их выдумала!

Жених.Опять за старое!

Мать.И ружья, будь они прокляты, и пистолеты, и все ножи, сколько ни есть их на свете, и серпы заодно, и косы…

Жених.Все сказала?

Мать.Будь оно проклято – все, что ранит и режет… Идет себе мужчина на виноградник, на свой виноградник, кровный, или к оливам. Красивый, ладный, в зубах цветок…

Жених (опустив голову). Перестаньте!

Мать.Пошел и не вернулся. А вернется – обложат его крапивой, да поставят на грудь миску с солью, чтоб тело не вздулось… Как ты после этого нож в руки берешь? Как я держу эту змею в доме?

Жених.Может, хватит?

Мать.Мне о своем за сто лет не выговориться. Сперва отец твой. Всего три года жила я с ним – как в саду благоуханном! А после твой брат… Да мыслимо ли это? Такая кроха, как пуля или ножик, валит мужчину, могучего, как бык! Нет, не смолкну! Дни идут, а отчаянье растет, до корней волос доросло и глаза жалит.

Жених (повышая голос ). Кончим разговор.

Мать.Нет. Никогда не кончим. Никто не вернет мне отца твоего. Никто не вернет мне брата твоего. А тюрьма… Что тюрьма? В тюрьме сидят себе, покуривают, песни поют. Мои мертвые, два цветка моих полевых, стали прахом, поросли травой и ни слова уже не скажут. А убийцы – живехоньки, горами любуются…

Жених.Что ж, по-вашему, убить их?

Мать.Нет. Я не о том. Но когда ты из дому уходишь, из той же двери, да еще нож берешь… Будь моя воля, не отпустила бы!

Жених (улыбается). Да ладно вам!

Мать.Был бы ты у меня дочкой! Сидели бы дома, цветы на скатерти вышивали.

Жених (улыбаясь, берет ее за руку). Хотите, возьму вас на виноградник?

Мать.Старухе на винограднике делать нечего. Разве что в тени сидеть.

Жених (подхватив ее на руки). Старушка ты моя, старенькая-распрестаренькая!

Мать.Вот отец твой всегда брал меня на виноградник. Уж такая порода. Хорошая кровь. Знаешь, сколько детей было у деда? В каждом углу по ребенку. Вот это по-моему, так и надо. Зерно зерном, мужчина – мужчиной.

Жених.Мой черед.

Мать.Ты о чем?

Жених.Ну, сколько же повторять?

Мать (помрачнев). А!

Жених.Что вам не по душе?

Мать.Так, ничего.

Жених.И все же?

Мать.Не знаю. Никак не свыкнусь. И девушка хорошая. Правда ведь, хорошая? Тихая, работящая. И шить умеет, и стряпать. А как заговорю о ней, словно обухом по голове.

Жених.Бредни!

Мать.Нет, не бредни. Одна остаюсь. Никого у меня нет, кроме тебя, а теперь и тебя не станет.

Жених.Да почему же? Вы к нам переедете.

Мать.Нет. Не оставлю я их одних – ни отца твоего, ни брата. Как ходила чуть свет на кладбище, так и буду ходить. Нельзя мне уезжать: вдруг умрет кто из Феликсов, из заклятых убийц, и похоронят его рядом. Не бывать тому, пока я жива! Не бывать! А случись такое, вот этими руками вырою и размозжу о камни.

Жених (с горечью). Опять вы за свое!

Мать.Прости, сын… (Надолго замолкает.) Давно ты за ней ходишь…

Жених.Три года. Успел купить виноградник…

Мать.Три года. Говорят, у нее был жених…

Жених.Не знаю. Не думаю. Девушке приглядеться надо, за кого выходить.

Мать.Может и так. Я ни на кого не глядела. Только на отца твоего, а как убили его, на глухую стену. Один муж, одна жена, и любовь одна.

Жених.Вы сами сказали: хорошая у меня невеста.

Мать.И повторю: хорошая. Только жаль, не знаю, какая мать у нее была.

Жених.Не все ли равно!

Мать (пристально смотрит на него). Сын!

Жених.Что хотели?

Мать.Чтоб вышло по-твоему! Чтоб не ошибся! Я пойду к ее отцу. Когда пойти?

Жених (радостно). Может, в воскресенье?

Мать.Я подарю ей серьги, старинные. А ты купи ей…

Жених.Что вы скажете, то и куплю.

Мать.Ты ей ажурные чулки купишь, а себе два праздничных костюма. Да что я говорю? Три! Ты ж у меня на всем свете единственный!

Жених.Мне пора. Завтра ее увижу.

Мать.Да, а там, глядишь, и порадуюсь на внуков. Шестерых, семерых – сколько сам пожелаешь. Раз уж не довелось нам с отцом твоим кучу детей нянчить.

Жених.Первенец ваш.

Мать.Ладно. Но пускай и внучки будут. Я их вышивать, вязать научу: усядемся, возьмем шитье – и успокоится душа моя.

Жених.Вы ее полюбите, правда?

Мать.Полюблю. (Подходит, хочет его поцеловать, но вдруг отшатывается.) Что это я? Вырос ты из материнских поцелуев. Скоро тебе жену целовать. (Помолчав, в сторону.) Если доведется…

Жених.Я пойду?

Мать.Смотри, у мельницы хорошенько прополи, а то заросло.

Жених.Сделано!

Мать.Иди с Богом!

Жених уходит. Мать так и остается сидеть вполоборота к двери. В проеме появляется Соседка в платке и черном платье.

Мать.Проходи.

Соседка.Как живешь?

Мать.Сама видишь.

Соседка.Я по дороге в лавку зашла. Далеко ведь живу.

Мать.А я уж лет двадцать к вам не поднималась.

Соседка.Оно и лучше.

Мать.Чем?

Соседка.Кругом такое творится! Третьего дня соседскому сыну руки машиной отрезало . (Садится.)

Мать.Рафаэлю?

Соседка.Ему. Вот так-то. Часто думаю: твоему сыну и моему еще не худшая доля выпала – спят сном вечным, не маются, не боятся, что в тягость родным станут.

Мать.Не болтай. Нашла чем утешиться.

Соседка вздыхает. Мать вздыхает. Молчание.

Соседка (печально). А сын где?

Мать.В поле.

Соседка.Наконец-то купил себе виноградник.

Мать.Посчастливилось.

Соседка.Теперь женится!

Мать (словно очнувшись, придвигает свой стул к соседке). Послушай…

Соседка (поняв, о чем пойдет речь). Что?

Мать.Ты невесту сына моего знаешь?