Федерико Гарсиа Лорка - Стихотворения. Проза. Театр (сборник)
- Название:Стихотворения. Проза. Театр (сборник)
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент «Эксмо»334eb225-f845-102a-9d2a-1f07c3bd69d8
- Год:2014
- ISBN:978-5-699-67765-8
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Ваша оценка:
Федерико Гарсиа Лорка - Стихотворения. Проза. Театр (сборник) краткое содержание
Поэзия Федерико Гарсиа Лорки – «порыв, страсть, смятение и счастье, чистейший памятник любви, изваянный из стихий: души, тела и растерзанного сердца поэта», неповторимые образы, сотканные из ассоциаций, фольклорных и авангардных элементов, всепокоряющая магия. И жизнь, и творчество Лорки были оборваны на полуслове – он прожил всего 38 лет.
В книгу, составленную известным литературоведом Н. Р. Малиновской, включены стихотворения, проза и драмы испанского поэта, каждый раздел начинается с иллюстрации Федерико Лорки.
Стихотворения. Проза. Театр (сборник) - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Закат
По краю небосвода
крадется непогода.
Как сизые верблюды,
бегут по небу клочья.
Закат, повитый тьмою,
грозит недоброй ночью.
Сошла тоска по крыльям
на горные отроги.
Глухая будет полночь —
ни друга, ни дороги.
Песня
Над золотым
покоем
мой тополек
ютится.
Без одичалой
птицы.
Над золотым
покоем.
Над золотой
водою
шепчется он с рекою
о золотом покое.
Вслушиваюсь до боли,
и, как ягненку в поле,
волк
отвечает воем,
над золотым
покоем.
Черные луны
Над берегом черные луны
и море в агатовом свете.
Вдогонку мне плачут
мои нерожденные дети.
Отец, не бросай нас, останься!
У младшего сложены руки…
Зрачки мои льются.
Поют петухи по округе.
А море вдали каменеет
под маской волнистого смеха.
Отец, не бросай нас!..
И розой
рассыпалось эхо.
Песня о семи сердцах
Семь сердец
ношу по свету.
В колдовские горы, мама,
я ушел навстречу ветру.
Ворожба семи красавиц
в семь зеркал меня укрыла.
Пел мой голос семицветный,
разлетаясь легкокрыло.
Амарантовая барка
доплывала без ветрила.
За других я жил на свете
и живу. Мою же душу
в грош не ставят мои тайны,
и для всех они наружу.
На крутой вершине, мама
(той, где сердце заплуталось,
когда с эхом побраталось),
повстречались я и ветер.
Семь сердец
ношу по свету.
Своего еще не встретил!
Цвета
У луны над Парижем
цвет фиалок и грусти.
Он желтеет над мертвой
стариной захолустий.
Он зеленый в легендах,
где померкшая слава
заросла паутиной
по углам архитрава.
А луна над пустыней
глубока и кровава.
Но правдив ее облик,
просто белый и стылый,
лишь на сельском погосте
над забытой могилой.
Тихие воды
Глаза мои к низовью
плывут рекою…
С печалью и любовью
плывут рекою…
(Отсчитывает сердце
часы покоя.)
Плывут сухие травы
дорогой к устью…
Светла и величава
дорога к устью…
(Не время ли в дорогу,
спросило сердце с грустью.)
Друзьям моим
Друзьям моим
скажите, что я умер.
(Лесной ручей
поет под зыбкой тенью.)
Скажите им…
(Как лес созвучен
траурному пенью.)
Скажите просто,
что его не стало,
что перед смертью
глаз не закрывал он,
что он под вечным
синим покрывалом.
И я уйду
на раннюю звезду.
* * *
Без глаз моих,
ты, бедная душа,
не разглядишь, как хороша луна.
Без губ моих
тебе, моя душа,
не знать ни поцелуя, ни вина.
Без сердца моего
и ты мертва.
К чему вся глубина твоих зеркал,
когда умрут слова?
Земля без песен
Синее небо.
Бурая нива.
Синие горы.
Бурая нива.
По жгучей равнине
бредет сиротливо
единственная
олива.
Сад
Над водою
ивы и туманы.
Кипарисов
черные фонтаны.
Колокольный звон
великопостный.
В этот сад
приходят слишком поздно.
Рот закушен,
сдвинутые брови.
И дорога —
через реку крови.
Из советов поэту
Перевод Н. Малиновской
Между стихотворением и деревом та же разница, что между ручьем и взглядом.
Ни мыльных пузырей, ни свинцовых пуль. Настоящее стихотворение должно быть незримым.
Учись у родника, который лихорадит ночные сады, и никто не знает, когда он смеется и когда плачет, когда начинается и когда кончится.
На перекрестках пой вертикально.
Не лишай стихи тумана – иной раз он убережет от сухости, став дождем.
Строение и звучание слова так же таинственны, как его смысл.
Никогда ничего не объясняй и не стыдись равного трепета перед бабочкой и бегемотом.
Твой рацион: на севере – вино и звезды, на юге – хлеб и дождь.
Встречая слово «Нет», пиши сверху «Да», а натыкаясь на «Да», сразу зачеркивай.
Учти и помни, что лягушка строго критикует бредовый полет ласточки.
Когда начинается «ты слезь, а я сяду» – ломай стул и в эти игры не играй.
Не забывай и на пределе счастья или страха прочесть на ночь «Отче наш».
В неприкаянной смуте предвечерья, когда люди вздыхают, а у деревьев голова раскалывается от птиц, выключи сердце и примерься к широким веслам заката.
Если море тебя печалит, ты безнадежен.
1924
Поэма канте хондо
Балладилья о трех реках
Перевод В. Столбова
Гвадалквивир струится
в тени садов апельсинных.
Твои две реки, Гранада,
бегут от снегов в долины.
Ах, любовь,
ты исчезла навеки!
В кудрях у Гвадалквивира
пламенеют цветы граната.
Одна – кровью, другая – слезами
льются реки твои, Гранада.
Ах, любовь,
ты прошла, словно ветер!
Проложены по Севилье
для парусников дороги.
По рекам твоим, Гранада,
плавают только вздохи.
Ах, любовь,
ты исчезла навеки!
Гвадалквивир… Колокольня
и ветер в саду лимонном.
Дарро, Хениль, часовенки
мертвые над затоном.
Ах, любовь,
ты прошла, словно ветер!
Но разве уносят реки
огни болотные горя?
Ах, любовь,
ты исчезла навеки!
Они апельсины и мирты
несут в андалузское море.
Ах, любовь,
ты прошла, словно ветер!
Поэма о цыганской сигирийе
Пейзаж
М. Цветаевой
Масличная равнина
распахивает веер,
запахивает веер.
Над порослью масличной
склонилось небо низко,
и льются темным ливнем
холодные светила.
На берегу канала
дрожат тростник и сумрак,
а третий – серый ветер.
Полным-полны маслины
тоскливых птичьих криков.
О, бедных пленниц стая!
Играет тьма ночная
их длинными хвостами.
Гитара
М. Цветаевой
Начинается
плач гитары.
Разбивается
чаша утра.
Начинается
плач гитары.
О, не жди от нее
молчанья,
не проси у нее
молчанья!
Неустанно
гитара плачет,
как вода по каналам – плачет,
как ветра над снегами – плачет,
не моли ее о молчанье!
Так плачет закат о рассвете,
так плачет стрела без цели,
так песок раскаленный плачет
о прохладной красе камелий.
Так прощается с жизнью птица
под угрозой змеиного жала.
О гитара,
бедная жертва
пяти проворных кинжалов!
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
