Федерико Гарсиа Лорка - Стихотворения. Проза. Театр (сборник)

Пауза.

(Шьет.)

Пауза.

Йерма все еще поет, когда входит Мария со свертком в руках.

Йерма.Откуда ты?

Мария.Из лавки.

Йерма.В такую рань?

Мария.Будь моя воля, я бы затемно ждала, пока не откроют. Сказать, что купила?

Йерма.Кофе, наверное, хлеба к завтраку, сахару.

Мария.Нет. Кружев накупила, лент разноцветных, три мотка простых ниток и моток шерсти на узор.

Йерма.Кофту шить будешь?

Мария.Нет. Совсем не для того… Не догадываешься?

Йерма.О чем?

Мария.Да вот – уже! (Опускает голову.)

Йерма встает и застывает потрясенная.

Йерма.И пяти месяцев не прошло!

Мария.Да.

Йерма.Ты уверена?

Мария.Уверена.

Йерма (жадно). И как ты?

Мария.Сама не знаю. Тревожно мне.

Йерма.Тревожно. (Хватает ее за руку.) А когда… когда это случилось? Ты и не поняла?

Мария.Нет.

Йерма.Запеть бы от радости, да? Мне и то поется. Послушай… Скажи…

Мария.Не спрашивай. Знаешь, как живой птенчик в руках бьется?

Йерма.Да?

Мария.Точь-в-точь… Только это в крови.

Йерма.Как хорошо. (Растерянно смотрит на Марию.)

Мария.А мне не по себе, и ничего-то я не знаю.

Йерма.О чем?

Мария.Да обо всем! Надо мать расспросить.

Йерма.Бог с тобой! Она старая, все перезабыла. Меньше бегай, а дыши так, будто в зубах розу держишь.

Мария.Говорят, он потом ножками будет толкаться.

Йерма.Тогда-то и полюбишь его по-настоящему, тогда-то и скажешь: «Сын мой!»

Мария.Стыдно мне как-то.

Йерма.А что муж?

Мария.Молчит.

Йерма.Любит тебя?

Мария.Вслух не говорит. А подойдет – и глаза дрожат, как зеленые листья.

Йерма.Он сразу догадался?

Мария.Сразу.

Йерма.Как?

Мария.Бог весть. В ту ночь после свадьбы он только об этом и говорил, и губы на щеке моей горели, да мне и теперь чудится, будто ребенок жарким голубком залетел в ухо.

Йерма.Счастливая!

Мария.Ты все это лучше понимаешь.

Йерма.Что с того…

Мария.И правда. Почему так? С кем ты в невестах ходила, все уже…

Йерма.Все. Но ведь еще не поздно. У Елены три года детей не было, а прежде, мужнины ровесницы, бывало, и подольше ждали. Но за два года и двадцать дней наждалась я. Все думаю: да за что мне эта кара? Как ночь, встану, выйду босая и брожу по двору. Зачем, сама не знаю. Если так и дальше пойдет, добром я не кончу.

Мария.Господь с тобой! Рано тебе отчаиваться, не старуха. Да что там говорить и плакаться! Сестра моей матери четырнадцать лет дожидалась, а видела бы ты малыша!

Йерма (жадно). Правда?

Мария.Бычком ревел, и юбки нам пачкал, и за косы таскал, а стрекотал, как сотня цикад! На пятый месяц мы сплошь исцарапанные ходили!

Йерма (смеется). Да разве это больно?

Мария.Меня спроси.

Йерма.Э! Я видела, как сестра своего кормила, и грудь у нее потрескалась, да так болела! Но это живая, добрая боль, от нее только крепнешь.

Мария.А говорят – с детьми одно горе.

Йерма.Врут. Это никудышные матери, сами безрадостные – и все им не в радость. На что таким дети? Ребенок – не букет. Ребенка надо выстрадать. Крови своей половину отдать. И это хорошо, это красиво, иначе и быть не должно. У женщины на четверых, а то и на пятерых крови хватит, а без детей она ядом свернется. Вот как у меня.

Мария.А мне не по себе.

Йерма.Говорят, поначалу все боятся.

Мария (застенчиво). Может… Ты так хорошо шьешь…

Йерма (берет у нее сверток). Давай, я покрою распашонки. Аэто?

Мария.Пеленки.

Йерма.Вот и хорошо.

Мария.Ну, я пойду. (Подходит к Йерме, та нежно гладит ее по животу.)

Йерма.Не споткнись о камни!

Мария.Прощай! (Целует ее и уходит.)

Йерма.Так приходи! (Йерма сидит в той же позе, что и в начале действия. Потом берет ножницы и начинает кроить.)

Входит Виктор.

Йерма.День добрый, Виктор.

Виктор (он сдержан и даже суров) . Хуан дома?

Йерма.В поле.

Виктор.Взялась за шитье?

Йерма.Пеленки крою.

Виктор (улыбается). Вот оно что!

Йерма (смеется). Потом кружевами обошью!

Виктор.Будет дочка, назови в свою честь.

Йерма (вздрогнув). Дочка?

Виктор.Я рад за тебя.

Йерма (задохнувшись). Это… не мне. Мария просила.

Виктор.Ну ладно. Может, она и тебя подвигнет. В этом доме недостает ребенка.

Йерма(с тоской). Недостает!

Виктор.За чем же стало? Скажи мужу, чтоб меньше о богатстве думал. Нажить наживет, а кому оставит? Пойду, пора к овцам. Пускай Хуан отберет, каких купил, а про то – пусть подумает. (Улыбаясь, уходит.)

Йерма (пылко). Да, пусть подумает!

Йерма завороженно встает, подходит к тому месту, где стоял Виктор, останавливается. Она дышит полной грудью, словно горным воздухом. Потом идет дальше – в другой угол комнаты, будто что-то ищет. Возвращается, берется за шитье, но вдруг замирает, глядя в одну точку.

Занавес.

Поле. Появляется Йерма с корзиной и Старуха-безбожница.

Йерма.День добрый.

Старуха.Доброго пути, красавица. Куда собралась?

Йерма.Обед мужу носила. К оливам.

Старуха.И давно замужем?

Йерма.Три года.

Старуха.Дети есть?

Йерма.Нет.

Старуха.Ну, еще будут.

Йерма (загоревшись). Думаете, будут?

Старуха.Как не быть? (Садится.) Я тоже обед носила. Старик мой работы не бросает. Девять сыновей у меня, девять солнышек в дому, а женщины ни одной – вот и кручусь сама.

Йерма.Вы за рекой живете?