Юрий Поляков - Как боги

Гаврюшина.Я видела!

Артем.Вы не все видели! (Встает.) Сколько я должен за первое занятие?

Гаврюшина.Нисколько. Первый урок я даю бесплатно. А вот за последний беру дорого!

Артем.Последнего не будет. Я больше к вам не приду. За унижения не платят. (Решительно направляется к двери, останавливается, возвращается, бросает в жертвенник крупные купюры.)

Гаврюшина.Платят, Артем Михайлович, еще как платят! И если это наше первое и последнее занятие, тогда вот вам прощальный совет: когда говорите кому-то неприятные слова, обязательно улыбайтесь! Лучше действует. Ведь что такое улыбка? Это оскал зверя, облагороженный человеческой цивилизацией…

Артем (удивленно оборачиваясь). Вы серьезно? Улыбка? Повеситься на два месяца.

Гаврюшина (морщась). Я редко шучу. А вам, Артем Михайлович, пора отвыкать от старосибирских прибауток. Это не комильфо.

Артем.Что?

Гаврюшина.Не катит. Так понятнее?

Артем.Понятнее.

Гаврюшина.И учитесь правильно улыбаться! Улыбкой можно выразить все, любой оттенок чувств и мыслей. Я давно заметила: чем разнообразней и тоньше улыбается человек, тем успешней его жизнь. А вы мужчина видный. Вас будут любить женщины. Вам надо обязательно овладеть искусством прощальной улыбки. Ну-ка повторите: «Я больше к вам не приду!» И улыбнитесь!

Артем (поколебавшись, повторяет, улыбаясь). Я больше к вам не приду!

Гаврюшина.Добавьте немного иронии!

Артем.Я больше к вам не приду!

Гаврюшина.Уже лучше! Немного вежливой скорби!

Артем.Я больше к вам не приду.

Гаврюшина.Почти то что надо! А теперь скажите так, чтобы женщина вам не поверила!

Артем.Я больше к вам не приду!

Гаврюшина.Отлично, Артем Михайлович! Схватываете на лету.

Артем (зло). И хватаю я тоже на лету! (Уходит.)

Гаврюшина смотрит ему вслед, достает деньги из жертвенника, пересчитывает, пожимает плечами и скрывается в спальне.

Та же гостиная. В окно видно, как на перила лоджии старая липа опустила заснеженные ветки. Зима. Из прихожей входят Артеми Гаврюшина.Она в вечернем платье. На нем хороший костюм с ярким галстуком.

Артем.Почему вы хмуритесь? Опять мною недовольны?

Гаврюшина (поправляет ему галстук). Галстук ярковат…

Артем.Это всё?

Гаврюшина.Нет. На вешалке дубленка Максима, а после его приходов Леонид Иванович обычно запивает. От огорчения. Но и вы меня сегодня не порадовали. Ставлю вам четыре с минусом.

Артем.Почему с минусом?

Гаврюшина.А почему четыре, вам неинтересно?

Артем.Нет. Пятерки вы мне никогда не ставите.

Гаврюшина.Объясняю. Во-первых, вы трижды сказали «как бы».

Артем.Черт!

Гаврюшина.Нечистая сила тут ни при чем. Надо следить за своей речью. Во-вторых, вы держали бокал с красным вином за ножку. А надо?

Артем.Снова забыл! За ножку держат шампанское и белое. А красное надо — за емкость. Вот так… (Показывает, растопырив пальцы.)

Гаврюшина.Правильно!

Артем.Теперь запомню.

Гаврюшина.Ничего не надо запоминать. В этикете все логично. Нужно понять эту логику. Она проста: делай так, чтобы удобно было тебе и не мешало другим. Почему бокал с шампанским держат за ножку? Да потому что шампанское подают холодным. Пальцы отморозишь. А красное вино пьют…

Артем.Теплым!

Гаврюшина.Комнатной температуры. Третья ошибка. На приемах не ведут споры об организации производства в депрессивных районах и не хватают за локоть гостя, если он хочет наконец от вас отойти. На приемах просто знакомятся, обмениваются карточками. Потом можете встречаться и спорить до хрипоты. И уж конечно, нельзя спрашивать у постороннего: «Кто эта хохочущая выдра с силиконовым бампером?» Тем более, если это хозяйка приема…

Артем.Повеситься на два месяца!

Гаврюшина.Артем Михайлович, мы же договаривались!

Артем.Виноват. Но ведь она же дура!

Гаврюшина.Разумеется, если даром кормит и поит таких неблагодарных гостей, как вы. Кстати, когда едите устриц, вовсе не обязательно из пустых раковин строить на тарелке что-то вроде Пизанской башни.

Артем.Исправлюсь.

Гаврюшина.Ну и последнее. Когда вы, наконец, запомните: в лифт первым входит мужчина, а выходит первой женщина.

Артем.Почему?

Гаврюшина.Давайте рассуждать логично.

Артем.Как с бокалами?

Гаврюшина.Да, как с бокалами. Лифт — место опасное, вроде лодки. Вдруг она дырявая? Ведь в лодку-то вы сначала прыгнете сами, а потом уже пригласите туда даму, предложив руку? Так?

Артем.Так…

Гаврюшина.Теперь допустим, лифт сломан. Оборвался трос. Вы мужчина и принимаете опасность на себя. Ясно? А доехав до нужного этажа, можно без опаски пропустить вперед женщину, как в дверь. Это понятно?

Артем.А если в подъезде или возле квартиры ждет наркоман с бритвой?

Гаврюшина.Ну, это вы придумываете. Маловероятно.

Артем.Гораздо вероятнее, Вера Николаевна, чем оборванный трос.

Гаврюшина.Неприятная история… Алена мне рассказала. У нас такой тихий, интеллигентный подъезд. Все-таки кооператив МИДа. Их было четверо?

Артем.Двое.

Гаврюшина.Странно. Алена говорила, четверо. (С уважением смотрит на него.) У вас в Сибири все так хорошо дерутся?

Артем.Все… кто в спецназе служил.

Гаврюшина (поколебавшись). Артем Михайлович, я убеждена, что мать не должна вмешиваться в личную жизнь взрослой дочери, но тем не менее…

Артем (участливо). Что-нибудь случилось? Алена снова не ночевала дома? Вернулась утром с большим букетом?

Гаврюшина.Нет, теперь она ночует дома, но у нее заплаканные глаза.

Артем.А раньше с ней такого никогда не было?

Гаврюшина.Такого? Никогда. С Аленой что-то происходит. Не замечаете?

Артем.Нет.

Гаврюшина.Странно… Могли бы заметить: ведь все это из-за вас!

Артем.Почему же — странно? Вы тоже не замечаете, что происходит со мной. Из-за вас!

Гаврюшина (отводя взгляд). Артем Михайлович, вы о чем?

Артем.О том же, о чем и вы, Вера Николаевна!

Они долго смотрят друг другу в глаза. Артем пытается взять ее за руку, даже обнять — она отшатывается. Но тут из комнаты с грохотом выбегает Максим.За ним гонится отец.