Валентина Борисова - Цветок живой, благоуханный… (сборник)

Письма с фронта сохраняю свято.
«Время лечит», – зря сказал мудрец.
С каждым годом все больней утрата,
С каждым годом все нужней отец.

Он родом не из Витебска,
Под Витебском убит.
А на руинах витебских
Трубач отбой трубит.
Трубит, вещает миру,
Что недруг сокрушен.
Пусть спится командиру
Спокойно. Воскрешен
Из мертвых город древний
Над Западной Двиной.
Очистился от скверны
Высокою ценой.
По Витебску тоскует
Во Франции Шагал.
Он город свой рисует,
Таким, как загадал
Его в далеком детстве
И в юности крутой.
Земле родной в наследство
Оставит холст святой.

А командир убитый
Спокойно будет спать.
Ничем не знаменитый
Он смог отвоевать,
Очистить смог от скверны
Высокою ценой
Прекрасный город, древний
Над Западной Двиной.

Птенцы гнезда Суворова
Сражались за Россию.
Во времена суровые
Их беды не скосили.
Военную науку —
«Уменьем побеждать»
Они, как знамя, внукам
Сумели передать.
И те не опорочили
Честь дедов и отцов.
Не раз, глядя воочию
Опасности в лицо,
Твердили изречение
У смерти на краю:
«Коль тяжело в учении,
Зато легко в бою».

Елец – город русский, старинный.
Ельчане народ боевой.
К врагу не ходили с повинной,
Поникшей на грудь головой.

Они выпрямлялись и гордо
Встречали врага на пути.
И знали поганые орды —
От гнева ельчан не уйти.

Бойцы на рейхстаге писали
Размашисто: мы из Ельца!
В победный свой час вспоминали
Елец, как родного отца.

И высится храм златоглавый
Над быстрой рекою Сосной,
Как памятник доблести, славы
Елецкой породы стальной

Скрывая на сердце тревогу,
Свой дом покидая, жену,
Солдат отправлялся в дорогу,
Дорогу длиною в войну.

Березы стояли в печали,
Грустили родные поля.
Прощально ветвями качали,
Шумели листвой тополя.

Приказы военные строги —
Попробуй с дороги свернуть.
Солдата натружены ноги,
Снарядами взрыт его путь.

На долгие месяцы, годы
Солдат позабыл про уют,
Про вешнюю песню природы,
Что в небе высоком поют
Над пашнею звонкие птахи.
Солдат позабыл до поры
Про свежесть домашней рубахи,
Про гомон и смех детворы.

Руины солдата встречали,
Когда, пересилив войну,
К земле своей, полной печали,
Вернулся он, обнял жену.

Его повзрослевшие дети
С трудом узнавали отца.
В минуты счастливые эти
Слеза вдруг прошибла бойца.

Солдаты засевали пашню
Освобожденного села.
Плыл пред глазами бой вчерашний,
Когда их ненависть вела
В атаку. Но поля просили
Заботы, что любви сродни.
Как долго руки не косили,
И хлеб не сеяли они,
Лишь автомат сжимая крепко,
Врагу давали прикурить.
Солдат, в бою стреляя метко,
Врага стремился укротить,
Войну прикончить. Опостылел
Бойцу тяжелый автомат.
От тяжкой ноши руки ныли,
А он пахать хотел, солдат.
И знал солдат – тогда победа
Войдет хозяйкой в каждый дом,
Когда детишкам пообедать
Достанет хлеба за столом.

Рейхстаг – зачем нам это слово
В певучем русском языке?
Оно колюче и сурово
Звучало в дымном далеке.

Берлин – зачем нам этот город?
Москву мы чтили, словно мать,
Но нам, врага смиряя норов
Пришлось твердыню штурмовать.

А наши нивы сиротели
И ждали пахаря с войны.
Мы все на свете претерпели
Земле отцов своих верны.

Хлеб победы – сладковато-горький,
Посоленный вдовьею слезой.
Женщина в солдатской гимнастерке
Выпекала на чужбине злой.

Каравай пекла для чужеземцев,
Стариков голодных и сирот.
Русским хлебом накормила немцев
В тот победный сорок пятый год.
А в России дети дома ждали,
Мать-старуха не смыкала глаз.
Женщина-боец, надев медали,
Выпекала хлеб в победный час.

Защищали Москву в 41-м солдаты,
Защищали безусые, в общем, ребята,
Защищали Москву в 41-м девчонки,
У девчонок ручонки по-девичьи тонки.

Где был тыл, где был фронт —
Ты пойди разбери-ка.
Дав орудью ремонт
И охрипнув от крика,
Отбивали атаки
Под Москвою мальчонки.
Раны им после драки
Врачевали девчонки.

Где был фронт, где был тыл —
Ты пойди разбери-ка.
Сильно враг приуныл
В том сраженье великом.
Прикурить ему дали
Лихие мальчонки,
Спесь с него посбивали
Под Москвою девчонки.

Защитили Москву в 41 солдаты.
Защитили безусые, в общем, ребята.
Защитили Москву в 41 девчонки,
У девчонок ручонки по-девичьи тонки.
Но у недруга, знать, не хватило силенок,
Чтобы вырвать Победу из хрупких ручонок.

Он стоял с головой обнаженной —
Ополчение шло по Тверской.
Со столицей навек обрученный,
Москвичей провожал он на бой.
Не впервой на Москву покушались,
Не впервой враг стоял у ворот.
Ополченцы с поэтом прощались,
Понимая: пришел их черед
Защищать золотую столицу,
Что воспета поэтом была.
Москвичей посуровели лица.
Их единая вера вела
На врага. Ощетинились грозно
Переулки, бульвары Москвы.
Пульной сталью сверкнула вдруг бронза
Непокорной поэта главы.

Из Каширских садов артиллерия бьет,
Защищая заокские дали.
Полководец в Зарайске приказ отдает,
Чтобы танки огнем поддержали.
Богородицы пояс – святая Ока!
На твоих берегах вновь пожары,
Но надеждой живет мать России Москва —
Не впервой отражать ей удары.

Ополченцы не пустят врага в стольный град.
Миром всем Русь идет на подмогу
И за воина павшего мстит его брат,
И трубач вновь играет тревогу.

«Мы Москву не сдадим», – слышно в музыке той.
Нам от дедов досталось в наследство:
И кремлевских курантов торжественный бой,
И от страха надежное средство.