Лопе де Вега - Звезда Севильи

Нет! Кто вы? Скорей!
Иначе не уйду отсель я.

Так ради этого…

Эстрелья!
Ты! Ты! Звезда души моей!

Да, ты найдешь во мне звезду.
Твоею жизнью я владею
И, как звезда, царя над нею,
Тебя я к счастию веду.
Сильнее скорби безысходной,
Сильнее смерти страсть моя…
Люблю тебя – и буду я
Твоей звездою путеводной.

О светлая! Как божество,
Красой сияешь неземною.
Как милосердна ты со мною!
Врага щадишь ты своего!
Не надо! Будь со мной жестока.
Мне милость – казни тяжелей,
Казнь – милость для души моей.
Как? Ни проклятья, ни упрека?
Вели убить, убить меня!
Не мучь меня, моя святая,
Великодушием терзая
И милосердием казня.
Ведь твоего убил я брата,
Священный дружбы долг поправ:
На жизнь я не имею прав.
Пусть будет смерть моя – расплата.
Погибели достоин тот,
Кто друга погубил безбожно.
Меня пощада непреложно
В объятья смерти предает.
Тебе отдам я жизнь земную.

Сильней, верней твоей любви
Моя любовь. Итак, живи:
Я эту жизнь тебе дарую.

С восторгом я твой дар приму,
Чтобы вернуть – взамен уплаты,
И как сама себе верна ты,
Себе я верен самому.

Зачем же смерть?

То будет месть.

Кому?

Себе – за преступленье.

Жестокость!

Только искупленье!

Тут смысла нет!

Любовь тут есть!

Меня терзаешь ты смертельно!

О нет: люблю я беспредельно!

Но в чем же тут любовь? Ответь!

В том, что готов я умереть.

Ты мне приносишь муку злую!

Тем, что живу, что существую!

Но выслушай…

Нет больше слов.

Куда пойдешь?

На смерти зов.
Преступной жизнию своею
Я оскорблять тебя не смею.

Спасайся!

Нет!

Молю, иди:
Жизнь и свобода впереди!

На них я права не имею.

За что же смерть?

В ней подвиг мой.

Жестокость!

Чести долг прямой.

Кто твой палач?

Твое презренье.

Его же нет!

Брось уверенья:
Я буду тверже горных скал.

Да ты рассудок потерял!

Честь для меня всего дороже:
Я с жизнью расстаюсь навек!

Умри ж, безумный человек!
И мне лишь смерть осталась тоже!

Что ж, судьи так и не узнали,
За что Табера был убит?

Он одного себя винит.
Вот человек – он тверже стали!
Одно сказал мне наш герой:
Что он свой долг свершил всецело
И ждет, чтоб тот, кто это дело
Внушил ему, исполнил свой.

Он хочет победить молчаньем.

И этого достиг вполне.

Да. Он исполнил обещанье,
И вот невольно стыдно мне…
Ведь я не исполняю слова,
Что сгоряча я дал ему
В смятенье духа.

Почему?
Слова для смертного простого
Важны. Монарху нет границ,
В его устах одно желанье
Уже закон: без колебанья
Пред ним все упадает ниц.

Когда закон с рассудком дружен,
То это правда.

Это долг,
И чей вопрос бы тут не смолк?
Один ответ, другой не нужен:
Не смеет рассуждать вассал,
Он должен знать повиновенье,
Все исполнять без рассужденья, –
Так высший долг нам приказал.
Монарх всегда себе довлеет.
Раз были вы оскорблены,
В убийстве этом нет вины,
Никто вас обвинять не смеет.

Ужель признаться должен я,
Что я убить его заставил,
Что на невинного направил
Удар смертельный лезвия?
Что скажут граждане Севильи,
Узнав, что я всему виной?
Как будут возмущаться мной
Везде, не только что в Кастилье!
Какой простор врагам моим!
Племянник уж давно тираном
Меня зовет, Алонсо планам
Благоволит могучий Рим.
Оттуда мне не ждать защиты.
Раз за него святой отец,
Восстанут оба – и конец,
И все мечты мои разбиты.
Но Ортиса на казнь предать,
Ведь это – низость без названья.
Что делать?

Государь! Изгнанье!
Алькальдов надо вам призвать
И упросить их лаской, лестью
За преступленье не казнить,
А смерть изгнаньем заменить, –
Так выйдете из дела с честью.
Осыпьте золотом его.
Пусть в дальних странах, в жизни новой
Добудет он венец лавровый,
Узнает славы торжество.
На пост назначьте полководца
Вы у границ чужой страны.

Да, да, ты прав, они должны…
Да. Сделать так мне и придется!
Но вот что страшно: перстень свой
Я дал Эстрелье, и, быть может,
Уж час последний Санчо прожит,
И он убит ее рукой?

Нет, все уладится, поверьте!
Сейчас отправлюсь я за ней
И приведу сюда скорей.
Его избавим мы от смерти.
Я уверяю, будет так.
Ее смягчите убежденьем,
Достойным ей вознагражденьем
С знатнейшим грандом будет брак.

Меня раскаяние гложет.
Какая слабость! Да, был прав
Один из мудрецов, сказав,
Что мудрым истинно быть может
Лишь тот, кто вовремя жесток
И вовремя благоразумен.
Но я был слаб, я был безумен…
И вот в беду себя вовлек.
Спеши же к ней, скажи прекрасной,
Что славный брак, почет, любовь
Готовы ей, что будет вновь
Она сиять звездою ясной.
Я рад бы ей отдать мой трон,
Когда б в моей то было силе.
Бессмертье оба заслужили –
Брат и сестра, она и он.