Гарольд Пинтер - Теплица

Гиббс:Нет, господин директор.

Рут:А я был.

Гиббс:Совершенно верно, господин директор.

Рут:Я стоял здесь, Гиббс, там, где вы сейчас. Я, тот кто с вами сейчас говорит! И я говорил да — господин-директор, нет-господин-директор, конечно-господин-директор. Как вы теперь. И я никого не подкупал, чтобы получить мою нынешнюю должность. Я поднялся по служебной лестнице до самого верха. Когда мой предшественник эээ… вышел на пенсию… меня пригласили занять эту должность. Вы знаете почему вы меня зовёте теперь господин директор?

Гиббс:Да, господин директор.

Рут:Почему?

Гиббс:Потому что вы сами в ту пору называли его господин-директор, господин директор.

Рут:Совершенно верно! ( Пауза.) Иногда я говорю себе, что немного запаздал с некоторыми изменениями. Изменения — это порядок вещей, так? Или скорее, это в порядке вещей, это не порядок вещей, это в порядке вещей. ( Пауза.) Тем не менее, иногда я себе говорю, что мог бы ввести ещё некоторые небольшие изменения… если бы у меня было время. Я не говорю большие изменения, ни значительные изменения. Я не вижу в этом необходимости. А эта история с номерами, например. Это так упростило бы жизнь называть их по фамилиям, вместо этих…номеров. Знали бы где находимся. В конце концов, они не уголовники. Это люди, которым нужна помощь, помощь, которую мы стараемся им так или иначе оказать, лучшее, что мы можем, лучшее, как мы это понимаем, чтобы им помочь вселить в них веру, веру в самих себя, веру в других, веру в… в окружающий мир! Нет? Не нужно забывать, что все эти люди были специально рекомендованы нам Министерством. Речь идёт не о каких-то там Томах, Диках или…или… Гарри. ( Он молчит, думает, угрюмый взгляд.) Я часто себе говорю, что это должно им портить настроение, когда их называют по номерам. После нескольких лет прибывания здесь, некоторые их них рискуют забыть фамилию, данную им отцом при рождении. Или матерью. ( Пауза.) Одна из целей этого учреждения, повторяю, снова вселить в них веру, да, веру, которая им позволит в один прекрасный день сказать: «Меня зовут… Смит!» Например. Это нелегко, нелегко, это понятно, но это в два раза труднее, когда нужно называть их, ээ… 5244-й, вы не находите? Мы теряем понятие об их фамилии и они теряют понятие об их фамилии. Иногда я себя спрашиваю, хороший ли это метод. ( Он снова занимает своё место за столом.)

Гиббс:Желаете ли вы, чтобы я записал это в повестке дня, углублённое изучение этого вопроса, господин директор?

Рут, сухо: Конечно нет. Это невозможно.

Гиббс:Невозможно, господин директор?

Рут:Вы прекрасно знаете, что это невозможно. Это было одно из правил процедуры, записанной в основном законоположении. «Пациентам будет присвоен номер и их будут называть согласно этому номеру.» Это так и останется. Понимаете?

Гиббс:Совершенно, господин директор.

Он поворачивается к картотеке.

Рут:Итак, в наших стенах есть умерший?

Гиббс:Господин директор?

Рут:Мёртвый! Вы говорите, что этот человек умер?

Гиббс:6457-й, господин директор? Да, господин директор.

Рут:Кто он?

Гиббс:По правде говоря, господин директор, вы часто с ним имели дело.

Рут:Это кто-то, кем я занимался лично?

Гиббс:Да, господин директор.

Рут:В конце концов, чёрт возьми, кто он?

Гиббс:Вы хорошо его знаете, господин директор.

Рут:Вы беспрестанно мне это говорите! Но я совсем его не помню. Ну-ка, чёрт побери, что он из себя представляет?

Пауза.

Гиббс:Тщедушный.

Рут:Блондин?

Гиббс, садясь: Не брюнет, господин директор.

Пауза.

Рут:Высокий?

Гиббс:Определённо, не маленький.

Пауза.

Рут:Лицо скорее заострённое?

Гиббс:Скорее заострённое, да, господин директор.

Рут:Да! (Пауза.) Да, у него было достаточно вытянутое лицо, не так ли?

Гиббс:Да, я бы сказал… скорее вытянутое, господин директор.

Рут:Он немного не прихрамывал?

Гиббс:О, может быть, чуть-чуть, господин директор.

Рут:Да, он хромал. Он хромал на левую ногу.

Гиббс:На левую?

Рут:Скажем… На одну из двух. В этом я уверен.

Гиббс:Да, он немного прихрамывал, господин директор.

Рут:Да, я хорошо это знал. ( Пауза.) Он чуть-чуть прихрамывал. Каждый раз, когда он шёл куда-то… он хромал. Преждевременно поседевшие волосы. Он преждевременно поседел. ( Пауза.) Да, я очень хорошо его помню. ( Пауза.) И вы мне говорите, что он умер?

Гиббс:Да, господин директор.

Рут:В таком случае, почему мне ничего об этом не сказали? Ваша первейшая обязанность сообщать мне всё, что происходит в этих стенах, какая бы малость не произошла, какая бы банальность не произошла. Я требую ответа. Почему мне ничего об этом не сказали?

Гиббс:Это вы подписали свидетельство о смерти, господин директор.

Он снова поворачивается к картотеке.

Рут:Похороны были подобающие?

Гиббс:О, совершенно, господин директор.

Рут:Удивительно, что я не был приглашён. Кто произнёс речь?

Гиббс:Речи не было, господин директор.

Рут: ошеломлён: Не было речи? (Он поднимается, направляется к окну и смотрит на улицу.) Снег идёт. ( Пауза.) Не пора ли пациентам на прогулку?

Гиббс:Сегодня нет прогулки, господин директор.

Рут:Почему нет?

Гиббс:Сегодня Рождество, господин директор

Рут возвращается и садится за стол.

Рут:Очень хорошо, Гиббс, пока достаточно. Будьте осторожны! (Он перелистывает бумаги, Гиббс не двигается с места. Рут поднимает голову и смотрит на него.) Что? Чего вы ждёте?

Гиббс:Вы мне задали вопрос, господин директор, на который у меня не было дозволения ответить.

Рут:Дозволения! На что вы намекаете? Что я много говорю или что?

Гиббс:Никогда в жизни, господин директор. Это только потому, что мы поменяли тему разговора.

Рут, пристально смотря, не сводя глаз: Гиббс.

Гиббс:Господин директор?

Рут, доверительным тоном: Между нами, как мужчина с мужчиной, не собираетесь ли вы случайно меня ещё немного подурачить?

Гиббс:Совсем нет, господин директор. Ни в коем случае. Но я просто считаю, что это моя обязанность ответить на все поставленные вами вопросы или, по крайней мере, приложить все усилия, чтобы на них ответить наилучшим образом. Вы ждёте от меня некоторой информации и, на меня возлагается обязанность поставить её вам, особенно, когда речь идёт о специфической просьбе.