Александр Гельман - Мы, нижеподписавшиеся

Нуйкина. Да и я тоже, слава богу, не зверь какой-то. Могу понять людей, помочь людям. Мало, думаете, было сложных ситуаций, в которые я вникала? Не считаясь со временем! Ходила, просила, помогала, вступалась за людей…

Шиндин. Ну, правильно…

Нуйкина. Есть же все-таки какие-то нормы поведения, общения людей. Ты к людям по-человечески, а они к тебе по-людски.

Шиндин. Ну, правильно… Конечно, я поступил по-идиотски! Поэтому я вас и прошу. Именно вас! Теперь я уже вижу, с кем дело имею! Я вас очень прошу, уговорите Юрия Николаевича выслушать меня!

Нуйкина. Это невозможно!

Шиндин (меняет тактику. Требовательно). Тогда вам придется меня выслушать, Виолетта Матвеевна! В таком случае! Я не могу это так оставить! Это не мое личное дело! Я сейчас вам все расскажу!

Нуйкина (перебивает). Не надо мне ничего рассказывать! Подождите здесь. Я попробую… (Уходит в купе.)

Шиндин закуривает. Из купе выходит Алла — теперь у нее совсем другое выражение лица: агрессивное, злое.

Шиндина. Ленечка, я не хотела тебя огорчать, но придется.

Шиндин. Что такое?

Шиндина. Не надо изображать из себя святого! Ты только для нас с Вовкой пальцем не двинешь! Ничего не попросишь! Потому что тебе на нас наплевать! А свои интересы ты не забываешь. Своего не упустишь! И твои отношения с Егоровым не такие уж бескорыстные! Я слышала ваши разговоры, вашей компании, когда вы выпивали! Егоров пойдет вверх, а вы за ним, Егоров станет министром сельского строительства, а ты заместителем министра! Въедете в Москву на белом коне! Поэтому ты не смеешь его тревожить по мелочам? Боишься, прогонят? Потеряешь шанс в жизни? Боишься испортить о себе впечатление? Ты очень хитрый человек, Ленечка, очень хитрый и наглый! Ты вцепился в Егорова мертвой хваткой!

Шиндин. Это все, что ты хотела мне сказать?!

Шиндина. Да, все. Можешь продолжать пресмыкаться! (Уходит.)

Шиндин (догоняет, резко поворачивает к себе). Если я услышу от тебя еще один звук — ты немедленно слетишь с моей фамилии! Ясно тебе?

Шиндина. Ух ты! А что такое твоя фамилия? Ты кто — генерал, профессор, дипломат? Ах да, прости, пожалуйста, — ты же будущий помощник будущего министра!

Он ее держал за рукав кофточки — она резко высвободилась, посмотрела на него брезгливо и скрылась в купе. Из другого купе выходят Нуйкина и Девятов.

Девятов (строго). Я слушаю. Только попрошу коротко.

Шиндин. Юрий Николаевич, а я вам ничего говорить не буду. Все равно вы мне не верите. Вы думаете, мне интересно унижаться? Могу вам доложить: не интересно! А от того, подпишете вы этот акт или не подпишете, я лично ничего иметь не буду! Пожалуйста, не подписывайте! Уничтожайте человека, которому когда-нибудь памятник поставят! Виолетта Матвеевна вам говорила, кого я имею в виду? Я ему не друг. И о нем нельзя судить по мне, понимаете! Я просто служу ему, как могу. А могу, как видите, плохо!

Девятов. Вы можете говорить конкретно?

Шиндин. А я ничего говорить не буду! У меня только одна просьба к вам.

Девятов. Какая просьба?

Шиндин. Мы через полчаса приедем в Едино. Я очень прошу вас — тут же пересесть в другой поезд и вернуться обратно в Куманево. В пять утра мы будем в Куманеве и прямо с вокзала пойдем на квартиру к Егорову. И вы с ним поговорите. Я хочу, чтобы вы все услышали от него, а не от меня. Потому что ему вы поверите. Вы только увидите его лицо, его глаза и будете верить каждому его слову. Я вижу, вы порядочный человек. Так поддержите другого порядочного человека. Вы от него услышите такое, что у вас волосы встанут дыбом!

Девятов. Никуда я ездить не собираюсь.

Нуйкина. Пусть ваш Егоров сам приедет к Юрию Николаевичу, если это так важно. Позвоните ему из Елино, пусть завтра приедет.

Шиндин. Хорошо! (Девятову.) Но вы можете дать мне слово, что пока вы не переговорите с Егоровым, вы не будете докладывать руководству, что хлебозавод не принят?

Девятов. Никаких слов давать вам я не собираюсь. И что бы мне ваш Егоров ни рассказал, это не может повлиять на судьбу акта. Пока не будут устранены все до одной недоделки, акт подписан не будет. Еще что-нибудь вы имеете сказать?

Шиндин насупился, молчит.

Нуйкина. Вы же хотели рассказать Юрию Николаевичу. Что же вы молчите?

Шиндин (запинаясь, искренне). Я не очень умный человек, Юрий Николаевич, и я это понимаю. Но я думающий дурак! Есть умные люди, которые не хотят думать: по лени или они считают, что не имеет смысла думать, и так все ясно… А я стараюсь понять… себя, людей… вообще жизнь… Тут мафия, понимаете? Во главе с Грижилюком! Без убийств, конечно, не так, как в Италии… но затоптать человека, если он не угоден, — это запросто! Глазом не моргнут —… затопчут! (Махнул рукой.) Да что я буду рассказывать! Я вас прошу — поедемте в Куманево, вам надо поговорить с Егоровым! Вы будете потом меня благодарить, что познакомились с этим человеком!..

Нуйкина (перебивает). Опять двадцать пять! Вы по сути расскажите Юрию Николаевичу… Что вы тянете резину?

Шиндин. Мой отец, Юрий Николаевич, был довольно высокопоставленный человек. Но я не хотел, чтобы родители устраивали мою судьбу. Я хотел сам…

Нуйкина (перебивает). Ну зачем вы это рассказываете?

Шиндин (словно ее реплики не было). Потом он умер, и я действительно должен был надеяться только на себя. Я кончил техникум в Москве и работал в Москве… нормально работал, даже был небольшим начальником. Но у меня все-таки хватило ума задуматься: а кто я такой? К чему я способен? К чему лежит моя душа?..

Девятов (теряя терпение). Ну и что?!

Шиндин. А то, что я понял в один прекрасный день, что я, Леня Шиндин, по природе — знаете кто? Денщик! Адъютант! Я могу проявить себя только при ком-то! Должен быть некий человек, а я при нем! Никакой самостоятельной ценностью я не обладаю! Но у меня есть своя гордость! Способностей на ординарца, а гордости на генерала! Вот так смешно меня природа устроила! Я готов быть на побегушках, кем угодно, и я это умею делать, я люблю это делать — но только я хочу служить настоящему человеку!

Девятов (перебивает). Меня не интересует ваша духовная биография. Что вы собой представляете, я уже понял.

Шиндин. Юрий Николаевич, но вы же видите, что я как-то стараюсь, чтоб вы мне поверили! Поэтому рассказываю все с самого начала… Я нашел такого человека — это Егоров!

Девятов. В общем, я пошел. (Направляется в купе.)