Кристофер Хэмптон - Опасный метод

Конечно, есть и другое отягчающее обстоятельство, которое играет на руку нашим противникам: все мы, основоположники психоанализа, как на подбор, — евреи.

Юнг.Не понимаю, на что это влияет.

Фрейд.Какое изящное замечание в протестантском, если позволите, духе.

(Закуривает новую сигару и откидывается на спинку кресла.)

Теперь к делу: этот молодой человек, которого я хочу направить к вам в качестве пациента…

Юнг.Да-да.

Фрейд.Зовут его Отто Гросс.

Юнг.Наслышан.

Фрейд.Это блестящий молодой талант, возможно самый блестящий в нашей области, не считая, разумеется, вас. Но к сожалению, он большой сумасброд. Погряз в разврате, курит опиум, балуется кокаином.

Юнг.Кокаинисты, скорее, по вашей части…

Фрейд перебивает, причем довольно резко.

Фрейд.Да, мне понятен ход ваших мыслей; на самом деле я хочу, чтобы вы понаблюдали за ним только до конца лета, а потом я возьмусь за него сам. Уверен, общение с ним будет вам полезно, только помните предостережение, которое его отец адресовал гостям, когда Отто был еще маленьким: «К нашему Отто близко не подходи — укусит».

Юнг.Конечно, я сделаю, что в моих силах.

Фрейд.Вот спасибо: думаю, вы скоро убедитесь, что для спасения такого человека не жалко никаких усилий.

(Сверяется с настольными часами.)

Интересно, заметили вы или нет, что наша беседа длится уже тринадцать часов?

Юнг.Боже праведный!

Фрейд.Нет, Его давайте оставим в покое.

Юнг.Простите, я не знал…

Фрейд.Не извиняйтесь, любезный юноша. Это наша первая встреча, у нас множество общих интересов; и, если интуиция меня не обманывает, наше знакомство на этом не прервется.

Юнг торжественно кивает; Фрейд ему подмигивает.

Юнг.Я не приучен рассыпаться в благодарностях, а потому не уверен, что смогу выразить словами, насколько важно для меня это посещение.

Фрейд.Когда я прочел вашу книжечку, где описана деменция прекокс…

Юнг.…которую наш уважаемый директор упорно именует шизофренией…

Фрейд.Это его дело, а я хочу сказать о другом — по прочтении вашей книжки до меня отчетливо дошла одна истина: если повезет, я еще с десяток лет смогу плодотворно трудиться. После чего уступлю дорогу вам.

Облокотившись на перила, Юнги Сабинастоят на палубе парома, пересекающего Цюрихское озеро. Воздух, простор. Они поеживаются от холодного ветра.

Юнг.С моей точки зрения, Фрейд поистине великий человек. Мне еще не встречались личности такого масштаба. С ним надо быть крайне осторожным.

Сабина.В каком смысле?

Юнг.Он обладает таким даром убеждения, так авторитетно излагает свои теории, что хочется тут же отказаться от собственных мыслей и последовать за ним. Я провел в Вене трое суток, и на третий день он председательствовал на традиционном еженедельном собрании. Его приверженцы не вызывают никакого пиетета: толпа богемных личностей и чудаков, которые подбирают крошки с барского стола.

Сабина.Видимо, он достиг такого уровня, когда послушание учеников стало для него важнее, чем самостоятельность их мышления.

Юнг.Не исключено. Я хотел разузнать, почему он зациклился на сексуальности, на трактовке любого симптома с позиций секса, но к нему так просто не подступиться.

Сабина.Мой случай полностью подтверждает его теорию…

Юнг.Не только ваш случай, но и многие другие, если не большинство.

(Обеспокоенно покачивает головой.)

Однако тайны вселенной, надо думать, открываются не одной отмычкой, а связкой ключей.

(Ненадолго погружается в раздумье, но решает сменить тему.)

Читал я на днях новую работу Риклина.

Сабина.Мне он нравится, дотошный исследователь.

Юнг недовольно хмурится.

Юнг.У него непомерные амбиции, он интриган. Не умеет развивать свои мысли, быстро выдыхается, начинает путаться и спекулировать. А насчет его дотошности — согласен, да.

Сабина прячет улыбку.

Сабина.И о чем его новая работа?

Юнг.Книга сказок: символические измерения мифа. Например, он рассматривает историю про лесного царя. Развивает идею — при ближайшем рассмотрении совершенно очевидную, — что в основе этого сюжета лежит боязнь секса, отличающая девственницу.

Сабина.Ах вот оно что…

Юнг.Но если девственница проявит решимость, то уродство и безобразие преобразуются в пожизненное счастье и удовлетворение.

Сабина.Я бы сказала, его интерпретация основана на вере — возможно, чересчур истовой — в искушенность и альтруизм венценосных особ.

Юнг.Совершенно верно.

Уже не в первый раз она удивляет и даже поражает его зрелостью суждений; он смотрит на нее, а она смотрит вдаль.

Сабина.Я ищу свой идеал в других мифах.

Юнг.А именно?

Сабина.Вам нравится Вагнер?

Юнг на мгновение теряется.

Юнг.Как композитор — да. Как личность — нет.

Сабина.История Зигфрида: идея о том, что из греха рождается нечто чистое и героическое, даже если это такой тяжкий грех, как инцест; идея о том, что совершенство может родиться исключительно из греха.

Юнг.Как странно.

Сабина.Что именно?

Юнг.По-моему, я вам уже говорил, что не верю в так называемые совпадения; случайности на самом деле не случайны, во всем есть определенный смысл, надо только его уловить: признаюсь, тему книги, над которой я сейчас работаю, составляют Вагнер и миф о Зигфриде.

Они на мгновение встречаются взглядом и лихорадочно соображают, как вести себя дальше.

Сабина.Это правда?

Юнг.Уверяю вас.

Сабина.Какая ваша любимая опера из этого цикла?

Юнг.«Золото Рейна».

Сабина.Да. Все сходится. Моя тоже.

Ее глаза вспыхивают радостным волнением.

Юнг.Может, сходим когда-нибудь, послушаем? Мою жену в оперу не заманишь.

Сабина.Я с радостью.

Юнг.Фрейд обещал направить ко мне нового пациента; Отто Гросса. Кажется, он блестящий психоаналитик, хотя, по некоторым признакам, сам безумен.

Сабина в нерешительности поднимает на него глаза и собирается с духом.

Сабина.Можно спросить?

Юнг.Конечно можно.

Сабина.Как вы считаете, у меня есть хоть малейший шанс стать психиатром?

Юнг поворачивается к ней и смотрит сверху вниз, изучая ее напряженное выражение лица.