Грег Гамильтон - Безнадежное дело

Грегори. Каждому это знакомо, старина. Меня вот угораздило приземлиться в этом баре.

Джо. В твоем случае все можно изменить в любую минуту.

Грегори. Представляешь, во что превратился бы мир, если бы каждому вдруг представилась возможность избавиться от приобретенного или вернуть утраченное? Шум, суета, давка, все стремятся пролезть к прилавку первыми. Как в магазинах на Рождество.

Джо. Поэтому, все остается, как прежде.

Грегори. К сожалению.

Джо . а в мире царят благодать и покой.

В бар входит Джина в элегантном форменном пальто. В руке у нее маленький чемоданчик.

Джина. Почему у вас так холодно, парни? Куда подевалось тепло, которое люди адресуют друг другу?

Джо. Сендвич на вынос.

Джина. Так здесь теперь приветствуют друг друга? По крайней мере, необычно!

Джо. Я имел в виду, что тепло тоже уносят с собой. Как сендвичи.

Джина. Грегори! Тебя и не узнать! Ты так повзрослел!..

Грегори. Заметно, правда? Ты откуда взялась?

Джина. С небес.

Девушка снимает пальто. Джо спешит ей помочь. Определяет пальто на вешалку. На гостье элегантная форма стюардессы.

Грегори (В сторону). Видать, не все у них там в порядке, если они ломятся сюда. (Джине) Как всегда «Кьянти», Джина?

Джина. Кофе, Грегори, погорячее и побольше.

Грегори. Сию минуту!

Джина (Джо). И долго ты будешь меня разглядывать?

Джо. Думаю, часа два?

Джина. У меня три часа между рейсами.

Джо. Три часа. Целая вечность!

Грегори ставит на стол большую чашку кофе.

Грегори. Ваш кофе, леди!

Джина и Джо, не замечая ничего вокруг, продолжают смотреть друг на друга.

Грегори. Кофе, Джина!..

Джо. Как там наши сверхэкономичные двигатели?

Джина. Были на грани остановки.

Джо. А теперь?

Джина. Теперь они в полном порядке!

Грегори. За двигатели, стало быть, можно не беспокоиться. Послушайте, друзья, почему бы вам не сбежать куда-нибудь вместе? Рождественские каникулы и все такое.

Джина. За три часа далеко не убежишь. И надо ли?

Грегори. Готов подсказать вам одно замечательное местечко, которое называется…

Голос Берты из кухни. Монтеррей!

Грегори. Какой все-таки просвещенный у нас народ!

Следует естественная в подобных случаях немая сцена.

И «тогда в эту тишину пронзительно вторгается саксофон».

Занавес.