Грег Гамильтон - Безнадежное дело

Кенди. Он был очень правильным. Он мне надоел.

Джо. Мир переполнен мужчинами, которые до сих пор не устроили свою личную жизнь только потому, что не попадают под определение «правильный». Если б они знали о вас!..

Кенди. Мы уклоняемся от темы!

Джо. Что я думаю о мистере Ватерлоу? Он противоречивый тип. Цезарь, кстати, был таким же, а Ватерлоу – его прямой потомок. Он молод, но богат. Он богат, но не жаден. Свое богатство он получил не по наследству. В наследство ему достались умение складно излагать свои мысли, что зачастую ценится выше университетского образования, и любовь ко всему итальянскому. Эта любовь в настоящий момент находится под воздействием двух взаимоисключающих чувств – счастья и несчастья. Любое из них способно отправить человека в нокаут. Но наш герой с честью вышел из всех передряг и, как армия, находившаяся на краю гибели, но сумевшая переломить ход сражения, готов противостоять любым испытаниям в будущем.

Кенди. Вы думаете, он способен ее простить?

Джо. Кого?

Кенди. Джину.

Джо. Не знаю. Это уже по части хромосом. Не знаю также, какой смысл вы вкладываете в определение «неправильный», но это уже точно не про нашего друга Цезаря.

Кенди. Правильный он или неправильный, но мне нравится этот парень.

Джо. Я думал, вам нравлюсь я.

Кенди. Вы слишком умны, Джо. С вами будет непросто.

Джо (В сторону). А Ватерлоу, стало быть полный болван. (Кенди) Я бы предпочел быть богатым.

Кенди. Я же говорила, что вы умны.

Джо. Все складывается, как нельзя лучше! Он нравится вам! Вы нравитесь ему.

Кенди. Почему вы так решили?

Джо. Вы всем нравитесь. Славная американская девушка. Не ломака. В пору принимать поздравления…

Кенди. Перенесем фейерверк на более поздний срок.

Джо. Я понимаю. Вы ведь не итальянка.

Кенди. Эту проблему создали вы!

Джо. Я?

Кенди. Вы недостаточно настроили его против Джины, и теперь она снова пытается прибрать его к рукам.

Джо (В сторону). Я бы на ее месте делал то же самое. (Кенди) А что если у них, как об этом принято говорить, вечная любовь? Тогда понятны и измены, и раскаянья, и прощенья.

Кенди. Есть одна проблема. Дойдет дело до развода – и она получит значительно меньше того, что имела в браке.

Джо. Ни один человек не захочет жить с другим, если развод сулит ему некоторую сумму и возможность делать, что хочется.

Кенди. Вы забыли о любви, а смышленый адвокат этого забывать не должен. Ради любви можно забыть о перспективе разбогатеть, как и о возможности пожить в свое удовольствие. Век женщины короток, я имею ввиду тот непродолжительный период времени, когда ей адресуются восторги зрительного зала, когда она любима и желанна, и если она при этом отказывается от гастрольной поездки и сумасшедших гонорарах, то прекрасно знает, ради чего.

Джо. Вгонять в расходы расположенного к вам мужчину можно не только без него, но и с ним. Зрение и слух – крайне ненадежные орудия наблюдения, поэтому предаваться радостям жизни сообрази-тельная женщина может и не удаляя от себя кредитора, тем более, что в любой момент он может ей понадобиться.

Кенди. Вы не верите в любовь!

Джо. А вы?.. Вы в нее верите?

Кенди. Я была влюблена одиннадцать раз. Как я могу в нее не верить!

Джо. Приблизительно один раз в полтора года, начиная с того момента, когда вы обнаружили, что поцелуй мальчика с девочкой – это только прелюдия. Должен признать, что вы не частили, Кенди. Я бы даже рискнул вас назвать женщиной, изначально предрасположенной к верности. Вы ведь тоже настраивались на вечную любовь, но обстоятельства тому не способствовали.

Кенди. Надо переступить через себя, чтобы признать за женщиной такое качество, как верность.

Джо. Я не имел в виду всех женщин. Я говорил о вас. Вся неразбериха в этом деле происходит от того, что люди пользуются случайной терминологией, в то время, как каждое слово должно быть объективно и лишено оттенков. Страсть вы принимаете за любовь, набор известных телодвижений за страсть, а первые признаки трясучки – за полет к небесам.

Кенди. Вы несете чушь, Джо, и я далека от мысли, что вы внезапно повредились в уме. Уж вы то знаете, что любовь – это воспарение!.. Хотя, может быть, и не знаете.

Джо. Ястреб тоже воспаряет, прежде чем свалиться с небес на свою жертву. Вы же не станете утверждать, что он ее любит.

Кенди. Если бы какой-нибудь мужчина свалился б на меня, я бы не стала торопиться с выводами. Особенно, если бы он откликался на имя Цезарь.

Джо. Что я, как исповедник, должен вам сказать? Что ваши восхитительные зеленые глаза направлены не на тот объект? Будьте осторожны, Кенди! Джина может их выцарапать.

Кенди. Я большой мастер контригры.

Джо. Она вам его не отдаст.

Кенди. Стану я ее спрашивать!

Джо. Похоже, и вы, и она решили обтяпать это дельце, каждая на свой лад. Шансов больше у того, к кому склоняется некий джентльмен из Канзаса.

Кенди. Ко мне! Он без ума от меня!

Джо. Такая быстрая смена приоритетов меня пугает. Откуда вы знаете?

Кенди. Он мне сам сказал в тот вечер у мексиканца. Но я ему не верю.

Джо. Правильно делаете. Принято считать, что забыть женщину можно только с помощью другой женщины.

Кенди. А то как же!

Джо. Вы попались ему на глаза в тот момент, когда он вышел из пике, хотя уже и не надеялся. На вашем месте могла оказаться любая другая. Впрочем, кто б это ни был, нашему другу такая встреча принесла несомненную пользу. Его я могу понять. А вот вас. Скажите, Кенди, зачем он вам?

Кенди. Не люблю банальных вопросов. Они предполагают банальные ответы.

Джо. Большая любовь с видом на Мексиканский залив. Грандиозная свадьба на ранчо короля бифштексов. Восхитительные прогулки верхом, ночи, напоенные гитарным перезвоном и шепотом звезд, в перспективе куча детишек и долгая дорога, которую вы преодолеете, взявшись за руки.

Кенди. Вы нарисовали изумительную картину, Джо!

Джо. Телевидение будет безутешно!

Кенди. Я не собираюсь бросать работу. Цезарь намерен купить телеканал. Это новое для него дело, но он готов рискнуть.