Валентин Герман - Философская драма. Сборник пьес

АФРАНИЙ:Надо думать, что Вар стал теперь безопасен, как ягнёнок.

ПИЛАТ (подняв вверх палец): Но – во всяком случае – надо будет…

АФРАНИЙ:О, прокуратор может быть уверен в том, что, пока я в Иудее, Вар не сделает ни шагу без того, чтобы за ним не шли по пятам.

ПИЛАТ:Теперь я покоен, как, впрочем, и всегда спокоен, когда вы здесь.

АФРАНИЙ:Прокуратор слишком добр!

ПИЛАТ (помолчав): А теперь прошу сообщить мне о казни.

АФРАНИЙ:Что именно интересует прокуратора?

ПИЛАТ:Не было ли со стороны толпы попыток выражения возмущения? Это – главное, конечно.

АФРАНИЙ:Никаких.

ПИЛАТ:Очень хорошо. Вы сами установили, что смерть пришла?

АФРАНИЙ:Прокуратор может быть уверен в этом.

ПИЛАТ:А скажите… напиток им давали перед повешением на столбы?

АФРАНИЙ:Да. Но… он… отказался его выпить.

ПИЛАТ:Кто именно?

АФРАНИЙ:Простите, игемОн! Я не назвал? Га-Ноцри!

ПИЛАТ:Безумец!.. Умирать от ожогов солнца! Зачем же отказываться от того, что предлагается по закону? В каких выражениях он отказался?

АФРАНИЙ:Он сказал, что – благодарит и не винит за то, что у него отняли жизнь.

ПИЛАТ:Не винит?.. Кого?

АФРАНИЙ (после паузы): Этого он, игемон, не сказал…

ПИЛАТ:Больше – ничего?

АФРАНИЙ:Больше ничего.

ПИЛАТ (налив себе вина и выпив до дна): Дело заключается в следующем: хотя мы и не можем обнаружить – в данное время, по крайней мере, – каких-либо его поклонников или последователей, тем не менее ручаться, что их совсем нет, – нельзя. И вот, во избежание каких-нибудь сюрпризов, я прошу вас немедленно и без всякого шума убрать с лица земли тела всех трёх казнённых и похоронить их в тайне и тишине, так, чтобы о них больше не было ни слуху, ни духу.

АФРАНИЙ (вставая): Слушаю, игемон. Ввиду сложности и ответственности дела, разрешите мне ехать немедленно.

ПИЛАТ:Нет, присядьте ещё. Есть… ещё… два вопроса. Первый – ваши громадные заслуги на труднейшей работе в должности начальника тайной службы при прокураторе Иудеи дают мне приятную возможность доложить об этом в Риме.

АФРАНИЙ (порозовев, встал и поклонился): Я лишь исполняю свой долг на императорской службе.

ПИЛАТ:Но я хотел бы просить вас, если вам предложат перевод отсюда с повышением, отказаться от него и остаться здесь. Мне ни за что не хотелось бы расстаться с вами. Пусть вас наградят каким-нибудь иным способом.

АФРАНИЙ:Я… счастлив служить под вашим начальством, игемон.

ПИЛАТ:Мне это очень приятно. Итак… второй вопрос… Касается он этого… как его?.. Иуды из Кириафа… Говорят, что он деньги будто бы получил за то, что так радушно принял у себя этого… безумного?

АФРАНИЙ:Получит.

ПИЛАТ:А велика ли сумма?

АФРАНИЙ:Этого никто не может знать, игемон.

ПИЛАТ:Даже вы?

АФРАНИЙ:Увы, даже я… Но – что он получит эти деньги сегодня вечером, это я знаю. Его сегодня вызывают во дворец Каифы.

ПИЛАТ:Ах, жадный старик из Кириафа! Ведь он – старик?

АФРАНИЙ:Прокуратор никогда не ошибается, но на сей раз ошибся: человек из Кириафа – ещё достаточно молодой человек.

ПИЛАТ:Скажите!.. Характеристику его вы можете мне дать? Фанатик?

АФРАНИЙ:О нет, прокуратор.

ПИЛАТ:Так… А ещё что-нибудь?

АФРАНИЙ:Некоторые говорят, что он очень красив…

ПИЛАТ:Вот как!..

АФРАНИЙ:Впрочем, это дело вкуса. Для кого как!..

ПИЛАТ:А для вас?

АФРАНИЙ:Для меня – не очень.

ПИЛАТ:Не очень?.. А… а ещё? Имеет, может быть, какую-нибудь страсть?

АФРАНИЙ (пожав плечами): Трудно знать так уж точно всех в этом громадном городе, прокуратор…

ПИЛАТ:

О нет, нет, Афраний! Не преуменьшайте своих заслуг.

АФРАНИЙ (помолчав): Наверняка у него есть только одна страсть, прокуратор… Страсть к деньгам.

ПИЛАТ (тоже помолчав): А… он чем занимается?

АФРАНИЙ:Он работает в меняльной лавке у одного из своих родственников.

ПИЛАТ:Ах, так, так, так, так… Так вот в чём дело… Я получил сегодня сведение о том, что… его… его зарежут этой ночью.

АФРАНИЙ (после паузы): Вы, прокуратор, слишком лестно отзывались обо мне. По-моему, я не заслуживаю вашего доклада. У меня этих сведений нет.

ПИЛАТ:Нет – нет, Вы достойны наивысшей награды, но… сведения такие имеются.

АФРАНИЙ:Осмелюсь спросить, от кого же эти сведения?

ПИЛАТ:Позвольте мне пока этого не говорить, тем более, что они случайны, темны и недостоверны. Но я обязан предвидеть всё. Такова моя должность. А пуще всего я верю своему предчувствию, ибо никогда ещё оно меня не обманывало. Сведения же заключаются в том, что кто-то из тайных друзей Га-Ноцри, возмущённый чудовищным предательством этого менялы, сговаривается со своими сообщниками убить его сегодня ночью, а деньги, полученные за предательство, подбросить первосвященнику с запиской: «Возвращаю проклятые деньги»…

Пауза.

АФРАНИЙ:Как? «Возвращаю проклятые деньги»?..

ПИЛАТ:Да-да: «Возвращаю проклятые деньги»… Вообразите, приятно ли будет первосвященнику в праздничную ночь получить подобный подарок?

АФРАНИЙ:Не только не приятно, но, я полагаю, прокуратор, что это вызовет очень большой скандал.

ПИЛАТ:Я и сам того же мнения. Вот поэтому я прошу вас заняться этим делом… то есть – принять все меры… к охране Иуды из Кириафа.

АФРАНИЙ:Приказание игемОна будет исполнено. Но я должен успокоить игемона: замысел злодеев чрезвычайно трудно выполним. Ведь подумать только: выследить человека, зарезать, да ещё узнать, сколько получил, да ухитриться вернуть деньги Кайфе, и всё это в одну ночь?.. Сегодня?

ПИЛАТ:Сегодня.

АФРАНИЙ:Это очень трудно.

ПИЛАТ:И – тем не менее – его зарежут сегодня. У меня – предчувствие, говорю я вам! Не было случая, чтобы оно меня обмануло…

АФРАНИЙ:Слушаю.

Встает, чтобы уйти, но возвращается; и после паузы.

Так зарежут, игемОн?

ПИЛАТ:Да! Непременно зарежут… И вся надежда только на вашу изумляющую всех исполнительность.

АФРАНИЙ:Имею честь, желаю здравствовать и радоваться!

ПИЛАТ:Ах, да!.. Я ведь совсем и забыл… Ведь я вам должен!..

АФРАНИЙ (изумленно): Право, прокуратор, вы мне ничего не должны…

ПИЛАТ:Ну как же?.. При въезде моём в ЕршалаИм, помните, толпа нищих… Я хотел швырнуть им деньги, а у меня не было, и я взял у вас.