Валентин Герман - Философская драма. Сборник пьес

АФРАНИЙ:О, прокуратор, это какая-нибудь безделица!

ПИЛАТ:И о безделице надлежит помнить.

Достаёт кожаный мешок и протягивает его начальнику, тот, помедлив, берёт его и прячет под свой плащ.

Я жду… доклада о погребении, а также… и по этому делу Иуды из Кириафа. Сегодня же ночью: слышите, Афраний, сегодня!.. Конвою будет дан приказ будить меня, лишь только вы появитесь. Я жду вас.

АФРАНИЙ:Имею честь!

Уходит.

Левий Матвей в горах.

ЛЕВИЙ:Ты ждёшь, Господи? Ты ждёшь, когда эта старая падаль Матвей перестанет быть киселём и сожмётся в пружину?.. И – совершит то, что он должен по воле Твоей совершить?.. А что он (это полудохлый Матвей), должен для Тебя совершить? А?.. Неужели он должен вползти по этой мокрой и скользкой глине на самую вершину холма, чтобы снять со столба тело Иешуа Га-Ноцри, притащить его туда… к этой самой «дьяволовой трясине», привязать к его ногам камень поувесистей и утопить?.. Утопить!.. Чтобы его тело немедленно и бесследно исчезло… Исчезло, пока не закончилась эта ночь… Ночь второго потопа!.. Чтобы никто из людей не смог обнаружить впоследствии мёртвого тела Иисуса!.. Ты этого хочешь, Господи? Ну, так Ты видишь (ведь Ты же видишь, думаю я, и во тьме): Ты видишь, как я уже встаю, как становятся железными мои прежде дряблые мышцы, и как я иду… Я – иду, Господи, я – иду!..

Затемнение.

У Каифы. Входит Иуда.

КАИФА:Что надо тебе?

ИУДА:Это я, Иуда из Кариота, тот, что предал вам Иисуса Назарея.

КАИФА:Так что же? Ты получил своё. Ступай! Сколько ему дали?

ПОМОЩНИК:Тридцать серебреников.

КАИФА (Иуде): Так?

ИУДА:Так, так… Конечно, очень мало, но разве Иуда недоволен, разве Иуда кричит, что его ограбили?.. Он доволен. Разве не святому делу он послужил? Святому. Разве не самые мудрые люди слушают теперь Иуду и думают: он – наш, Иуда из Кариота, он – наш брат, наш друг. Иуда из Кариота… Предатель? Разве Кайфе не хочется стать на колени и поцеловать у Иуды руку? Но только Иуда – не даст, он трус, он боится, что его укусят.

КАИФА (помощнику): Выгони этого пса. Что он лает?

ПОМОЩНИК:Ступай отсюда. Нам нет времени слушать твою болтовню.

КАИФА (немного подождав): Ты хочешь, чтобы тебя выгнали палками?

ИУДА:А вы знаете… вы знаете… кто был он, тот, которого вы осудили и распяли?

КАИФА:Знаем. Ступай!

ИУДА:Он – не был обманщик. Он был невинен и чист. Вы слышите? Иуда обманул вас. Он предал вам невинного.

КАИФА:И это всё, что ты хотел сказать?

ИУДА:Кажется, вы не поняли меня?.. Иуда обманул вас. Он был невинен. Вы убили невинного.

КАИФА:Что же мне говорили об уме Иуды из Кариота? Это просто дурак, очень скучный дурак…

ИУДА:Что?! А вы-то кто, умные? Иуда обманул вас – вы слышите? Не его он предал, а вас, мудрых, вас, сильных, предал он, вас предал он позорной смерти, которая не кончится вовеки… Тридцать серебреников!.. Так, так… Но ведь это цена вашей крови, грязной, как те помои, что выливают женщины за ворота домов своих… Ах, Каифа!.. Старый, седой, глупый Каифа, наглотавшийся закона… Зачем ты не дал одним серебреником, одним оболом больше?.. Одним паршивым оболом больше!.. Ведь в этой цене и пойдёшь ты теперь вовеки!..

КАИФА:Вон!

ИУДА:Ведь если я пойду в пустыню и крикну зверям: звери, вы слышали, во сколько оценили люди своего Иисуса? Что сделают звери? Они вылезут из логовищ, они завоют от гнева, они забудут свой страх перед человеком и все придут сюда, чтобы сожрать вас! Если я скажу морю: море, ты знаешь, во сколько люди оценили своего Иисуса? Если я скажу горам: горы, вы знаете, во сколько люди оценили Иисуса? И море, и горы оставят свои места, определённые из века, и придут сюда, и упадут на головы ваши!..

КАИФА:Вон! Вон!..

Иуду выталкивают за дверь.

Балкон дворца Ирода. Ночь. Прокуратор спит рядом со своим псом.

ПИЛАТ (во сне): A-а!.. A-а!. Что ты лезешь, старуха, мне в ухо?.. У меня ведь и так здесь… проруха…

Входит с горящим факелом Марк Крысобой. Собака зарычала.

ПИЛАТ (просыпаясь): Не трогать, Банта!.. И ночью, и при луне мне нет покоя!.. О боги!.. У вас тоже плохая должность, Марк. Солдат вы калечите… Не обижайтесь, кентурион. Моё положение, повторяю, ещё хуже. Что вам надо?

МАРК: К вам начальник тайной стражи.

ПИЛАТ:Зовите, зовите!..

Поднимается с постели.

И при луне мне нет покоя…

Входит Афраний.

Банта, не трогать…

АФРАНИЙ (оглядевшись): Прошу отдать меня под суд, прокуратор. Вы оказались правы. Я не сумел уберечь Иуду из Кириафа, его зарезали. Прошу суд и отставку.

Достает из-под хламиды кошель.

Вот этот мешок с деньгами подбросили убийцы в дом первосвященника. Кровь на этом мешке – кровь Иуды из Кириафа.

АФРАНИЙ:Тридцать тетрадрахм. ПИЛАТ: Мало…

Пауза.

ПИЛАТ:Где убитый?

АФРАНИЙ:Этого я не знаю. Сегодня утром начнём розыск.

ПИЛАТ:Но… вы наверное знаете, что он убит?

АФРАНИЙ:Я, прокуратор, пятнадцать лет на работе в Иудее. Я начал службу при Валерии Грате. Мне не обязательно видеть труп для того, чтобы сказать, что человек убит. И вот я вам докладываю, что тот, кого именовали Иудой из Кириафа, несколько часов тому назад зарезан.

ПИЛАТ:Простите меня, Афраний, я ещё не проснулся как следует, отчего и сказал это… Я сплю плохо и всё время вижу во сне лунный луч. Так смешно, вообразите: будто бы я гуляю по этому лучу… Итак, я хотел бы знать ваши предположения по этому делу. Где вы собираетесь его искать? В смысле тело… Садитесь, садитесь, начальник тайной службы…

АФРАНИЙ (садится в кресло): Я собираюсь его искать недалеко от масличного жома в Гефсиманском саду.

АФРАНИЙ:Игемон, по моим соображениям, Иуда убит не в самом ЕршалаИме и не где-нибудь далеко от него. Он убит – под ЕршалаИмом…

ПИЛАТ:Считаю вас одним из выдающихся знатоков своего дела. Я не знаю, впрочем, как обстоит дело в Риме, но в колониях равного вам нет!.. Да! Забыл спросить. Как же они ухитрились… Как они ухитрились подбросить деньги Кайфе?

АФРАНИЙ:Видите ли, прокуратор… Это не особенно сложно. Мстители прошли в тылу дворца Каифы: там, где переулок господствует над задним двором. Они попросту перебросили пакет через забор.