Алекс Норк - Льется с кленов листьев медь

Жорж.Евангелие эти устанавливались при Императоре Константине, когда римляне обращались массово в христианство. Происходило это, друг мой, через триста лет после Христа. Триста лет (грустнеет очень)… Вот как обо мне стали нелепые сказки рассказывать, и трех лет не прошло.

Ваня.В каком смысле сказки?

Жорж.В том, что я во всех видах злодей – разве забыли придумать, чьих-то денег не крал. (Смотрит в пол, нервно вздыхает). Эко им в голову не пришло!

Ваня.(Торопясь успокоить). Не похожи вы совсем на злодея.

Жорж.(Порывисто). Спасибо, вы искренне сказали! (И снова погружаясь в обиду). Додумались даже, что я на дуэль поддел под мундир кольчугу.

Ваня.Помню, учитель в школе так нам и говорил. Только не очень уверенно. Как гипотезу.

Жорж.Помилуй, ну что за гипотеза. Если у обвиненья нет совести, ум, хотя малый, надо иметь. Где ж в Петербурге найти за два дня кольчугу, разве из музея украсть? Да и как бы вышло удержать такое в секрете?

Ваня.Правда. Ха, я еще сейчас знаете что представил? Вот он первый бы выстрелил и попал. Вышло б: стоит человек с дыркой в мундире, еще от удара пули бы качнуло…

Жорж.Непременно.

Ваня.И стоит невредимый.

Жорж.Позор хуже смерти, – сразу и застрелиться. Как полагаете, друг мой, отчего одни люди измышляют грязное, другие же никогда такого не сделают?

Ваня выжидательно смотрит.

Жорж.Оттого, что первые могут представить себя совершающими подобное, а вторые не могут – им и фантазия о таком невдомек.

Ваня.(Радостно). Верно!

Жорж.А еще придумали, что я относился к произошедшему, как счастливому повороту судьбы.

Ваня.(Не уверенно, что стоит задавать этот вопрос). А дальше как было?

Жорж.Жену через семь лет потерял.

Ваня.Это во Франции уже?

Жорж.Да, меня почти сразу выслали.

Ваня.И не женились больше?

Жорж.(Отрицательно качает головой). Потом другая кара Господня. Одна из дочерей моих – Леони – ненавистью стала ко мне проникаться. Почти уже с детских лет.

Ваня.А по какой причине?

Жорж.Не могу объяснить. Видно, Господь так назначил. Я не меньше ее любил, не меньше внимания уделял. Как-то прознала она про ту дуэль… Русские корни ее завораживали, рано начала учить русский язык и, по способностям своим огромным, одолела его до полноценного понимания. Выговаривала, правда, смешно. Да… а меня в глаза убийцею называла. Мог ли я радоваться таким обстоятельствам жизни?

Ваня.Как потом она, дочка ваша, не одумалась?

Жорж отрицательно качает головой. (После паузы). Умерла в сумасшедшем доме.

Ваня.Вот тебе…

Жорж.Извините, что подверг невеселой истории из жизни своей. Пойду прилягу, сон под утро был беспокойный. Картинки из прошлого: холодно, я на крыльцо выбежал – проводить. Отношения находились еще совсем неиспорченными.

(Входит Человек)

Бал кончался у Трубецких. Пушкины на санях уже отъехали. У нее сзади был виден только капор меховой, а он повернулся ко мне и зубы скалил, и взгляд как у зверя, который показывает – может напасть. Сани уезжают, а я всё вижу эти зубы и этот звериный взгляд…

Человек.Ну что вы, Жорж, хотите от черномазого?

Жорж.Как вы князь… там, право, крови этой почти ничего.

Человек.М-м, искра тоже – «почти ничего». А что иной раз получается – сами знаете.

Ваня.Вы, Жорж, зеваете. Правда, прилягте, раз плохо спалось.

Жорж.Пожалуй что, да не на долго. (Уходит).

Человек.Проходит и садится к Ване за столик. (В сторону двери, за которой скрылся Жорж). Что, есть проблемы?

Ваня.(Посмотрев туда, наклоняется слегка к Человеку). Тут сложный случай. Вы поняли, кто он?

Человек.Догадался уже – Жорж Дантес.

Ваня.Не только. Раздвоение личности. Полярное. Осторожнее надо быть, потому что второй…

Человек.Что?! Пушкин?! (Встает… снова садится). Этому непременно надлежало когда-то произойти.

Ваня.Почему непременно?

Человек.По двум причинам. Во-первых, создатель наш зачем-то решил, что лучше не ограничивать мир и предоставить ему все возможности. То есть – всё имеет право случиться… Ты морщишься?

Ваня.Да как-то это… не чересчур?

Человек.По моему мнению – тоже. А поскольку всему предоставлено право присутствия, выскажу мысль, что нельзя исключать Его (показывает пальцем вверх) недоработку. Она ведь тоже имеет право на существование.

Ваня задумывается.

Человек.Нелогично разве? Э, ты опять недоволен?

Ваня.Выходит тогда, недоработка…

Человек.Ну, правильно-правильно, продолжай.

Ваня.(Смутившись). Нет, вы поняли, вы лучше скажите.

Человек.Выходит, что недоработки не может не быть, и рано или поздно она обнаружится.

Ваня.Здорово! Нет, я в том смысле, что вы здорово объяснили, мысль тут очень глубокая.

Человек.(Пренебрежительно). Ну, не из самых глубоких.

Человеквытягивает ноги, закидывает голову…

В Петербурге было много красивых женщин, Ваня. Однако красота в привычном для нас виде есть ни что иное как привлекательность. (Смотрит на Ваню, тот не очень уверенно кивает). Привлекательность – субъективное впечатление, поэтому разных мужчин тянет к разным женщинам… а?

Ваня кивает более уверенно.

Но Наталья Гончарова была идеальным произведеньем. Значит, тем, что не может существовать на земле, потому что материя всегда огрубляет идею. … «Всегда», «Никогда» – их не бывает. «Всегда» вдруг сбивается с твердой поступи, «Никогда» замечает, что неприступный рубеж оказался с изъяном, видит щелку, куда скользнуть… Однако же я отвлекся – раздумья уводят от главного. Так вот – многие вздрагивали, когда видели Гончарову в первый раз… да и не только в первый. А женщины, тот редкий случай в истории, ей не завидовали.

Ваня.Как это сказать, из-за слишком сильной разницы?

Человек.Именно, в самую точку.

Ваня.А как у нее… ну, было что-нибудь с Жоржем?

Человек.Нет. Она мужу изменить не могла. По религиозным своим убеждениям, во-первых. Да и что бы эта связь ей давала? Она Жоржа любила, а физической связью – да воровскою еще – любовь удовлетворить нельзя. Понимаешь?

Ваня.М-м…

Человек.Любовь – она повыше. Вот и жила так, стиснутая религиозной моралью и горечью от невозможности любить любимого человека.

Ваня.Мне показалось, он человек занимательный.

Человек.Жорж?