Тимур Ильясов - Обыкновенная трагедия

2. Ничего личного, только бизнес

Как только автобус с усталым выдохом натруженных двигателей наконец остановился на городском вокзале, все вокруг Марии пришло в неистовое движение: пассажиры принялись торопливо собирать вещи, наперегонки вытаскивать из автобуса тяжелые тюки и взволнованно выкрикивать имена встречающих. Водоворот из суетящихся людей и вещей наконец выкинул девушку на гудящую улицу, где она почти сразу отыскала нужную маршрутку, которая направлялась к центральному базару, где жила и работала ее тетя.

На одной из остановок в маршрутку зашла смуглая женщина в серой грязного цвета куртке с маленькой девочкой за руку. Мария уступила ей свое место. Женщина без слов благодарности посадила на кресло девочку, оттолкнув девушку в сторону своим грузным объемным телом. Они с девочкой были похожи, как походят мать и дочь. Но девочка, в отличие матери, была само изящество и нежность. На ней было одето приталенное красное платье, а в волосах блестела заколка в виде парящей бабочки. Женщина то и дело заботливо наклонялась к дочери, поправляла большими руками оборки кружев, что-то нежно шептала ей на ухо, на что девочка звонко смеялась. Угловатые массивные черты лица матери выражали нежность и любовь, а голос переливался мягкими интонациями. Но стоило женщине оторвать взгляд от дочери, ее лицо становилось суровым и неприветливым, она тяжело косилась на окружающих из-под нависающих век и всем своим видом демонстрировала готовность защищать себя и дочь от любого посягательства со стороны.

Когда автобус в очередной раз свернул с одной улицы на другую, женщина внезапно дернулась, подозрительно осмотрелась в окно и резко протянула громким рыком.

– Эй!!! Ты куда едешь, баран?!!

– На базар, по маршруту, – хладнокровно ответил под нос водитель, пропуская оскорбление, но яростно пнув на газ, отчего стоящие пассажиры опрокинулись назад и еще сильнее вцепились в поручни.

– Сорок шестой прямо ходит, ты что выдумываешь?!! – продолжала свое женщина, еще сильнее повышая голос.

– Сестра, я не знаю на чем едешь ты, но я с утра вожу сорок пятый, – с самодовольной издевкой ответил водитель и резко остановил маршрутку, – ты бы на номера хорошо смотрела, сестра… выходи тут, сорок шестой следом идет…

– Вокзальная девка тебе сестра. Номера свои как попало пишут, ничего не разберешь, не поймешь, что там у него, «шесть» или «пять»!!! – она возмущенно оглянула других пассажиров, ища поддержки, но нашла лишь безразличные спрятанные по сторонам взгляды.

Женщина решительно, как ледокол, растолкала плотно стоящих на проходе людей и пробралась к двери, крепко держа девочку за руку.

– Открывай! – она с силой дернула за неподдающийся рычаг пневматической двери.

– Деньги за проезд заплати, потом открою, – ответил водитель и повернул голову в сторону женщины.

– Какой проезд, скотина?!! Мне на сорок шестой нужно!!! Зачем я тебе платить буду?!! – вскрикнула та.

– Половину города проехала и платить не хочешь?!! Я что, тебя бесплатно возить должен?!! Дверь не открою, пока не заплатишь, – отрезал мужчина, упрямо отвернувшись в сторону.

– Если я каждому дураку платить буду, то что самой останется?!! Я может эти деньги сама сегодня не заработаю! Я сказала, что не буду платить!!! Открывай, сейчас же!!!

Водитель демонстративно выключил двигатель и автобус замер. Внезапно в переполненном людьми салоне автобуса стало неестественно тихо, чтобы через несколько мгновений взорваться гвалтом людского возмущения. Пассажиры принялись наперебой выкрикивать недовольства, усиленно жестикулировать руками и хмурить лица, пылающие праведным гневом.

– Заплатите ему, ехать нужно, на работу опаздываю! – вопила молодая девушка с задних рядов, кривя ярко накрашенные губы на прыщавом лице.

– Он прав! Плати! Проехала половину маршрута! Сама виновата, что не на тот автобус села! Теперь других крайними делаешь! – высоким истеричным голосом кричала другая.

– Брат, отпусти ее! Что тебе эти копейки, богатым сделают что ли?!! – уговаривал водителя худой мужчина, стоящий в проходе.

Водитель молчал. За прикрытой тканью перегородкой была видна только его заскорузлая рука с темными от автомобильной сажи пальцами. Рука в нервном тике подергалась на рычаге смены передач.

Виновница скандала крепко прижала к себе дочь. Ее, кажущееся высеченным из камня, лицо выражало непреодолимую злобу и настойчивость.

– Пусть хоть треснет тут, но платить не буду!!! Пусть весь день стоит, мне все равно!!! – как вердикт медленно и громко отрезала женщина, широко расставляя крупные, как столбы, ноги.

Почти физически ощущалось как электрические импульсы с нарастающей силой проходили по воздуху в тесном и душном салоне. Люди возмущались все сильнее, выкрикивали ругательства и просьбы то в адрес водителя, то к упрямой женщине. Но обе стороны оставались непреклонны. Мария была зажата между женщиной с девочкой и остальными пассажирами, словно застигнутая врасплох на арене чужого боя, и яростные реплики, выкрикиваемые сторонами, проходили сквозь нее как пули, заставляя ее почти физически чувствовать страдания от каждого проносившегося мимо слова. Девушка поймала взгляд округлившихся от испуга глаз девочки, прижимающейся к плотному телу матери. Они смотрели друг другу в глаза, без слов обмениваясь мыслями и понимая, как катастрофически дискомфортно им обоим было находится в раскаленной агрессией атмосфере.

Девушка осознавала, что каждая сторона конфликта имеет свою правду. Водитель имел право получить деньги за свой тяжелый труд. Упрямая женщина тоже заслуживала сочувствия, оказавшись в затруднении и не желающей платить больше, чем рассчитывала. Даже пассажиры, оказавшиеся заложниками чужого недоразумения, были обоснованно недовольны возникшей задержкой. Все, кто был в автобусе, были тут ради заработка, и никто ради праздного удовольствия. Всем нужны были деньги, чтобы прожить еще один день. Все были такие же, как и Мария, провинциалы, многие, скорее всего, – земляки. Но нужда ожесточила людей. Как это бывает, в условиях выживания каждый был сам за себя и надеялся только на свои силы. А полагаться на милость других было недопустимое заблуждение.

Наконец, когда воздух в автобусе казалось раскалился до состояния, предшествующего немедленному взрыву, Мария, не выдержав напряжения, вскрикнула.

– Дядя, я заплачу, вот возьмите деньги! – ее неожиданный возглас оборвал поток ругательств. Она дрожащей рукой достала из кошелька мелочь и протянула водителю. – Пожалуйста, откройте дверь, пусть они выходят!

Все, кто был в автобусе, как один, недоуменно уставились на нее, как на диковинного зверя. Водитель недовольно выхватил монеты и пересчитал.