Исаак Штокбант - Несерьезные комедии про любовь

Петров. Простите, я пришел, собственно, не к ней.

Надя. Не к ней? А к кому?

Петров. Я пришел к вам.

Надя. Ко мне? Зачем?.. А, понимаю! Вы хотите, чтобы я повлияла на свою сестру и отпустила ее в вашу Америку? Этого не будет!.. Ну что вы молчите?

Петров. Я молчу, потому что не знаю, как это сказать.

Надя. Вы уже разучились там разговаривать по-русски?

Петров. Это очень трудно – сказать так сразу. Вы ведь знаете, почему я появился в вашем доме?

Надя. Вы ищете себе жену.

Петров. Да, да, именно так. Я понимаю, это выглядит как-то несерьезно, даже смешно, но я действительно ищу себе жену.

Надя. Разве в Америке мало женщин?

Петров. Не знаю, как вам это объяснить… Живет на свете воробей, такая ничем не примечательная птаха. А рядом обитают такие красивые птички! Красные грудки, желтые грудки – одно загляденье! Но воробью они не нужны. Он ищет свою птаху, свою воробьиху.

Надя. У вас уже была воробьиха.

Петров. В природе тоже бывают ошибки. Случилось несчастье. Гнездо опустело. Воробей остался один. Но жизнь продолжается, и воробей затосковал, задумался, для кого же он будет вить свое новое гнездо? Он снова стал искать воробьиху.

Надя. И тогда вы решили увезти мою сестру?

Петров. И тогда я подумал, что для этого союза больше подходите… вы.

Надя. Для какого союза?

Петров. Через три недели кончается моя виза. Я подумал, что за это время мы успели бы с вами зарегистрировать наш брак… Что с вами? Вам плохо? Принести вам воды?

Надя. Не надо воды. Сейчас пройдет. Утром по радио сообщили, что сегодня тяжелый день. Какие-то космические бури. Видно, наука не ошибается. Вы что же, делаете мне предложение?

Петров. Да-да, я делаю вам предложение.

Надя. Но это несерьезно. Мы знакомы всего один день.

Петров. Я знал, что вы это скажете. Конечно, это выглядит несерьезно… Но я надеялся… Простите, до свидания.

Надя. Подождите! Вы обиделись? Я совсем не хотела вас обидеть. Но вы сами должны понять, что браки так не совершаются.

Петров. Я понимаю. До свидания.

Надя. Подождите! Куда же вы? Право, какой вы обидчивый. Вам же некуда спешить. И я вечерами свободна. Садитесь. Хотите чаю?

Петров. Спасибо.

Надя. Вы сделали мне предложение. Не знаю, что вам ответить на это. Ну что вы опять вскочили? Садитесь! Давайте обсудим все это. Если я соглашусь на ваше предложение, получится, что я выхожу замуж по расчету.

Петров. С одной стороны – это расчет. Два одиноких человека случайно встретились, понравились друг другу и подумали, рассчитали, что если они будут вместе, то не будут так одиноки. Они рассчитали, что если соединят свои жизни, то у них появится нечто новое: взаимная ответственность, забота друг о друге, привязанность друг к другу. Все это, разумеется, расчет.

Надя. Вот видите.

Петров. Ас другой стороны – какой же тут расчет? Я бедный русский, то есть русский американец. Словом, я небогатый человек. Работаю братом милосердия. Моя квартира не больше вашей. Нет здесь никакого расчета. Я понимаю, о любви сейчас нельзя говорить.

Надя. Если нет любви и нет расчета, что же есть?

Петров. Есть надежда. Вас ведь Надей зовут? Надеждой? Когда я вас увидел, я сразу подумал, что вы могли бы стать моей надеждой. Надеждой, что меня еще можно полюбить. Надеждой на счастье. И что у нас могли бы быть дети… Что с вами? Вы держитесь за сердце. Вам нехорошо?

Надя. Нет-нет, все в порядке.

Петров. Дайте вашу руку. Я проверю пульс… Пульс учащенный, девяносто в минуту. Но это лучше, чем когда он падает… Я давно не держал в своих руках женскую руку. Можно я ее поцелую?

Надя. Поцелуйте.

Петров. Если я вам неприятен, вы мне так и скажите.

Надя. Да нет, вы мне приятны. Вы деликатный и, кажется, добрый человек. Вы мне нравитесь.

Петров. И вы мне тоже! Вы мне тоже! Вы очень рассердитесь, если я поцелую вас в губы?

Надя. Целуйте, раз вам это надо.

Петров. Почему ты плачешь?

Надя. Не знаю… Если я выйду за тебя замуж, мы будем жить в России?

Петров. Нет, мы поедем туда.

Надя. Почему?

Петров. Там дети. Там больные дети. Я не могу их оставить. Я их брат. Я обещал вернуться.

Надя. Но как же я уеду? Здесь мои родители, моя сестра, мой дом?

Петров. Да, это очень сложная проблема. У всех есть родители, свой дом, своя земля, и оторваться от этого нелегко. Но на всех наших вокзалах толчея, это я помню. На поезда, на самолет надо заказывать билеты заранее. Все куда-то едут, летят, перемещаются из одного конца света в другой. С контейнерами, чемоданами, тюками – значит надолго, может быть, навсегда.

Надя. Почему так?

Петров. Не знаю. Наверное, люди ищут свое счастье.

Надя. Где оно?

Петров. Думаю, там, где человек становится нужен. Я, например, нужен своим маленьким больным друзьям. Когда я вхожу в палату, они бегут, ковыляют, ползут ко мне. Мое сердце сжимается от сострадания к ним. Но я счастлив. Я им нужен.

Надя. Зачем же тебе нужна я?

Петров. Чтобы знать, что я нужен не только моим детям, но и женщине, которая ждет меня дома и, может быть, когда-нибудь полюбит.

Надя положила свою голову на его плечо и вдруг стала его целовать, истово, самозабвенно, как это умеют только русские женщины. В комнату вбегает Нина. Надя и Петров ее не видят. Нина изумленно смотрит на происходящее, лицо ее расплывается в улыбке. Она тихонько забирает Левину сумку и, послав воздушный поцелуй, закрывает за собой дверь.

КОНЕЦ