Серж Брусов - Эклиптика

Вдруг возникает непреодолимое желание спуститься к самой воде и проверить, возможно ли в этом мире «нырнуть» вглубь. Учитывая вновь приобритенную способность «летать», иначе говоря, перемещаться в пространстве, не слишком обращая внимание на привычные законы физики, такая задача – погрузиться на дно реки – вовсе не представляется мне невыполнимой.

Я устремляю взгляд на мост, впоследствии, как мне помнится, названный Новоарбатским, и отправляюсь прямиком к нему, «пролетая» над декоративными башнями, венчающими углы жилых крыльев гостиницы. Движение вниз вызывает намного более острые ощущения, нежели «подъем» к шпилю. Стремительно приближающаяся земля служит поводом для легкого волнения, но чувство это не является неприятным. Оно слегка похоже на удовольствие от экстремальной езды по «американским горкам», правда, в десятки раз приглушеннее.

Спустя несколько секунд я оказываюсь на расстоянии в пару метров от водной глади. Плавное «торможение» позволяет мне постепенно опуститься практически на самую поверхность реки. Погружаться в воду «с лёту» почему-то не хочется, возникает подсознательное опасение, что можно разбиться. И хотя я отдаю себе отчет в том, что эти мысли – полный бред, ибо физическим телом я не обладаю, страх всё же берет свое.

Какое-то время я передвигаюсь над рекой по направлению течения, чувствуя себя при этом машиной, рассекающей по огороженному бетонными стенами набережных скоростному шоссе. Я ощущаю, что могу «лететь» быстрее, думая об этом в том же ключе, что и о «полете» вверх – нужно элементарно не брать в расчет какие-либо физические законы и характеристики. Возникает желание ускориться – нужно просто сделать это, без всяких внутренних «но» и «если». Мимо меня проносятся новые «сталинки», возведенные вдоль набережных, промышленные бараки заводов и фабрик, церкви и стены какого-то крупного монастыря (кажется, Новодевичьего), а также пока не тронутые и не «окультуренные» берега в районе Воробьевых гор. Сквозь раскидистые ветви голых деревьев проглядывает здание Университета. «Взлетать» к его верхушке желания не возникает. На противоположном берегу располагается недавно построенный стадион «Лужники». Местность вокруг спортивной арены являет собой пустырь с несколькими рядами молодых саженцев вдоль аллей, соединяющих строения спорткомплекса.

Я замечаю, что теперь вполне могу рассматривать объекты по сторонам и при этом двигаться вперед, не снижая скорости, чего раньше делать не удавалось. Чуть поразмыслив над улучшенными навыками передвижения, я пробую оторваться от земли и «полететь», не фиксируя обзор на условном пункте назначения. Подняться на несколько метров вверх теперь оказывается намного легче. Мне требуется всего две попытки против семи-восьми в первый раз. Оказавшись «в воздухе», я продолжаю намеченный ранее маршрут: перемещение точно по руслу реки, только теперь не в непосредственной близости от поверхности воды, а на высоте примерно трехэтажного дома.

Вначале, пробуя отвести «взгляд» от направления движения, я постоянно сбиваюсь с курса, меня сносит в сторону объектов зрительного внимания. Однако вскоре, буквально через пару сотен метров, мне начинает удаваться более стабильный «полет», лишь немного отклоняющийся в сторону во время кругового обзора. Преодолев порядка километра «речной дороги», я совсем перестаю увязывать направление перемещения с обзором и могу свободно осматриваться по сторонам, продолжая при этом двигаться по заранее намеченному пути.

Впереди появляется остров, разделяющий реку на две части. Перед глазами как наяву возникает образ гигантского несуразного памятника Петру Первому, который будет установлен на этом месте позже, лет через пятьдесят. Сейчас здесь пусто, если не считать несколько зданий на носу острова и «пришвартованные» к берегу то ли каноэ, то ли байдарки. Следует сделать выбор на водной развилке. Я, недолго думая, а скорее всего, даже совсем не задумываясь, выбираю основное русло, обходящее остров слева.

И вот здесь, именно на этом месте, едва миновав стрелку, я, наконец, решаюсь «нырнуть». Причем «нырнуть» именно так, как не осмелился это сделать там, около гостиницы «Украина» – с лёту погрузиться под воду. Остановившись и выждав короткую паузу, я устремляюсь вниз. Две секунды «крутого пике» – и я достигаю поверхности. Еще доля секунды – и я уже под водой. Никаких конкретных ощущений не чувствуется, вокруг лишь становится темно и тихо. Практически ничего не видно и не слышно. Скорость передвижения, вроде бы, не изменилась, но здесь ее очень трудно оценить: меня окружает сплошная непроглядная темнота с едва различимым синеватым оттенком. Таким образом, то, мимо чего я «проплываю», остается загадкой.

У меня вдруг возникает неосознанное желание «достать до дна». Я резко направляюсь вниз, стараясь, как мне кажется, ускориться. Глубина реки здесь должна быть не очень большой, так мне подсказывают «всплывающие» в памяти знания. Я начинаю нервничать спустя несколько минут непрерывного «погружения». Тут же закрадываются сомнения относительно времени: если там, наверху, ощущение его длительности настолько размыто, то что говорить о темно-синем пространстве без единого звука, сквозь которое пытаешься «догрести» до дна бездны? Кто знает, возможно, прошло уже не несколько минут, а пара часов или три-четыре дня? А если допустить, что я, стараясь достичь дна, не почувствовал, как миновали сутки, вторые, третьи… то чем принципиально сутки в этой ситуации отличаются от месяцев или лет? Если время здесь стоит на месте, то любой его отрезок можно смело приравнивать к любому другому. Недели – к месяцам, дни – к годам, секунды – к столетиям.

От этой мысли меня снова охватывает страх, такой же, как тогда, на вершине гостиницы, в момент, когда Призрак оставил меня. Я переворачиваюсь и начинаю как можно быстрее двигаться вверх, для верности сконцентрировав всё внимание в одной точке где-то далеко впереди. Темная толща, обволакивающая всё вокруг, начинает очень медленно принимать облик воды, постепенно светлея и искажая солнечные лучи, проходящие сквозь воду. Заметив играющие на поверхности световые блики, я понемногу успокаиваюсь, но скорости не сбавляю – хочется, во что бы то ни стало, покинуть эту пугающую, неведомую субстанцию. Наконец, я «выныриваю» и, на всякий случай, сразу же поднимаюсь на пару метров над водой.

Сознание, которое, как мне казалось, уже успело привыкнуть ко всем странностям этого мира, вновь резко «зависает». Лишь одна мысль, бесконечно повторяясь, крутится у меня «в голове»: «Где я?»

Вокруг, насколько хватает глаз, под безоблачным голубым небом и солнцем, стоящем в зените, простирается лазурная гладь водной поверхности. И ни намека на сушу.