Наталья Попова - Драгоценности фрау Элизабет

– Ну, смелее, Элен, поверьте в свою удачу, и она придет, – эта игра доставляла ему явное удовольствие.

– Семь черное. – Я снова поставила на тот же номер. Опять проигрыш. Игра продолжалась. И опять Франц выигрывал, а я проигрывала. Игра становилась все азартнее. Вокруг рулетки уже не было свободного места. Ставки стали выше. Я несколько раз с завидным упорством ставила сумму его выигрыша на одну и ту же цифру. И вдруг! О, боже! Я выиграла! Да еще сколько! По моим меркам целое состояние! Я, как ребенок, завизжала от радости и кинулась к Францу. Он легко подхватил меня и закружил, радуясь вместе со мной. Вокруг нас стал собираться народ. Первый крупный выигрыш! Все поздравляли нас, а крупье уже предлагал продолжить игру. Ему мой выигрыш удовольствия не доставил. Но я, когда читала о казино в книгах или смотрела в кино, уже тогда решила для себя, что если мне когда-нибудь доведется играть, и если я, бог даст, выиграю, то сразу же уйду. Судьбу искушать нельзя. Фортуна – дама капризная. С ней поделикатнее надо.

– Спасибо, мы уже уходим, – твердо сказала я, наблюдая явное разочарование на лицах, обступивших нас, людей. Крупье, видя бесполезность своих попыток удержать нас, сделал едва уловимый знак, стоявшему у входа амбалу. Тот понимающе кивнул. Я была наслышана о таких ситуациях. Видимо, действительно, просто так из казино с крупным выигрышем не уходят. Нужно было что-то предпринять, чтобы не пострадали мои подопечные.

– Одну минутку, Франц. Подойдите ненадолго к своим. Мне нужно кое-что уладить. Пожалуйста. И не подходите, пока я Вас не позову, – сказала я Францу.

– Что случилось, Элен? – он тонко почувствовал мое состояние, хотя я старалась не подать виду, – у нас проблемы?

– Нет-нет. Никаких проблем. Все хорошо. Я просто переговорю с одним человеком, и мы пойдем. Франц направился к карточному столу, но встал так, чтобы видеть меня. Я подошла к крупье.

– Слушай, ты, – обратилась я к парню так, чтобы слышать меня мог только он. – Это гости губернатора. Если с их головы упадет хоть один волос, виноват будешь ты. И шеф твой тебя за это тоже не похвалит. Понял? Я видела твои сигналы. Дай отбой и не рыпайся! А я для верности сейчас же позвоню Виктору Ивановичу! Впредь, когда я еще здесь появлюсь, будь зайчиком. Усек? – тихо произнесла я.

– Извините, все будет в порядке, – ответил крупье, хотя по его лицу было видно, что именно он хотел мне сейчас сказать. Но меня это уже мало волновало. Я подошла к картежникам. У них все ладилось, никто не намеревался уходить. Франц взглядом спросил меня, все ли нормально. Я кивнула и улыбнулась. Все o’key. За внешним спокойствием скрывалась целая буря. Меня слегка трясло. Хотелось поскорее уйти из этого, вдруг ставшего душным, зала.

– Франц, пока ребята играют, не хотите немного прогуляться? – спросила я. Мне нужно было срочно выйти, чтобы при свете мое лицо не выдало меня.

– С удовольствием. Только сейчас прохладно, а Вы в открытом платье, – забеспокоился он.

– А Вы дадите мне свой пиджак, – предложила я.

Мы вышли из зала в темноту осеннего вечера. Было удивительно тепло и тихо. Темное небо было украшено яркими звездами и серпиком растущего месяца. Это еще одна особенность нашей местности. Осенью вечернее небо темное и, как будто, бархатное, а звезды кажутся необыкновенно крупными и яркими. Красота неописуемая!

– Смотрите, Франц, на небе растущий месяц. Это очень хорошая примета, когда начинаешь новые дела. Значит, все будет удачно, – тихо сказала я.

– Вы, Элен, моя самая большая удача, – произнес он, надевая свой пиджак мне на плечи.

Видимо, все было предрешено на этом темном небе, и звезды так совпали в этот час! Он слегка обнял меня, и наши губы слились в поцелуе. Этот поцелуй не был страстным. Мы словно знакомились друг с другом, и нежно говорили: «Я люблю тебя!».

– Я навсегда запомню этот вечер, тебя и этот нежный поцелуй, – прошептал Франц, бережно прижимая меня к своей груди.

Он был выше меня на целую голову, и я стояла, спрятав свое лицо в его плечо. От него исходило приятное тепло. Меньше всего на свете мне хотелось сейчас, чтобы он разомкнул свои объятия. Я готова была стоять так хоть целую вечность. Но мы были не одни. В казино нас ждали еще четыре человека. И их тоже нельзя было оставлять без внимания.

– Франц, мне очень жаль, но нужно прощаться. Я совсем ничего не знаю о завтрашнем дне, поэтому предлагаю сделать так. Я свяжусь с Николаем Степановичем и сообщу Вам дальнейший план, – сказала я, возвращаясь в реальную жизнь.

– Вам? Мы еще на Вы? Я полагал, что мы стали хоть немного ближе и можем перейти на ты?! – Он посмотрел на меня вопросительно.

– Да, конечно, наедине мы можем быть на ты. Только в официальной обстановке мне не хотелось бы привлекать к нам всеобщее внимание. Иначе у меня будут неприятности, – с легким беспокойством попросила я.

– А кого это может волновать? Твоего шефа? Что у тебя с ним? Он пристает к тебе? Я обратил внимание еще в аэропорту на то, как он вел себя, – Францу это было явно неприятно.

– У меня с ним ничего нет. И не будет. А если он все-таки будет настаивать, значит, мне придется поменять работу. И не думай, пожалуйста, обо мне плохо. На жизнь я в состоянии зарабатывать головой. В крайнем случае, руками. Все остальное мне служит для удовольствия, и я могу себе это позволить. Но только с тем, с кем хочу. Он не из их числа, – ответила я с легкой досадой в голосе.

– Прости меня, моя дорогая. Мне это неприятно. Но я в состоянии защитить тебя! – горячился Франц.

– На расстоянии в восемь тысяч километров?! – печально сыронизировала я. – Не беспокойся, я сама не дам себя в обиду. Главное, не давать повода. И все будет хорошо!

– Если он посмеет обидеть тебя, я разорву с ним все отношения, даже контракт!

– Да полно тебе. Меня еще никто не обижает. А если ты разорвешь контракт, я останусь без работы и умру с голоду, – пошутила я.

– Ты больше никогда и ни в чем не будешь нуждаться! – твердо произнес Франц.

– Никогда не говори никогда. И не давай необдуманных обещаний. Все в жизни переменчиво, – слегка задумавшись, ответила я.

Наши картежники были пусть в небольшом, но в выигрыше и в очень хорошем настроении. Прощаясь, мы договорились, что я не буду беспокоить их слишком рано, если не поступит других указаний. И даже завтрак было решено заказать попозже, чтобы выспаться и отдохнуть.

Домой я приехала уже далеко за полночь. Переодеваясь и готовясь ко сну, я все рассказывала маме о гостях, о том, как провели вечер, умолчав о неприятных подробностях. О приятных тоже промолчала. Но маму, как известно, не проведешь. Она сразу почувствовала, что со мной что-то произошло. Однако, человек она была деликатный, и не стала задавать лишних вопросов. Мама никогда не расспрашивала меня о моих личных делах. Разговор заходил только тогда, когда я считала нужным его начать. Мои родители всегда мне очень доверяли. Да и не ребенок уже я была. Пусть еще молодая, но уже взрослая женщина.