Наталья Попова - Драгоценности фрау Элизабет

Род фон Штольцев имел древние дворянские корни, чем они очень гордились. Через поколения они несли и передавали свое имя потомкам с достоинством, сохраняя родовые традиции, но никогда не кичились своим знатным происхождением, как плебеи, которым высокородный титул достался по счастливому случаю. Род был не только древний, но и очень богатый. Так что, все у них было, так сказать, «sehr gut»! Отец был жив и до сих пор принимал участие в делах фирмы. А вот мама… Его мать погибла в автокатастрофе. Однажды поздним вечером она возвращалась из загородного дома. В машине кроме нее был только водитель. Элизабет сидела сзади справа. Она была очень дисциплинированна и, даже сидя сзади, всегда пристегивалась ремнем безопасности. Вот эта ее педантичность и сыграла роковую роль.

Водитель, после того, как через две недели вышел из состояния комы, поведал, что помнит только страшной силы удар. Оказывается, от удара вдребезги разлетелось лобовое стекло, и он вылетел из машины далеко вперед. Машина потеряла управление и полетела кувырком под откос. Вспыхнул бензин, и Элизабет не смогла выбраться из машины. Сгорела заживо. Удалось найти только косвенные признаки, указывающие на то, что это она. Так что даже хоронить было нечего. Только закрытый гроб. Но культ матери свято почитался в семье фон Штольцев и отцом и сыном, несмотря на то, что сын помнил маму очень смутно. Ему было тогда всего 4 года. После смерти все ее драгоценности перекочевали в хранилище Национального банка Германии и доставались только один раз в году, в день ее гибели. Во время экономического кризиса корпорация фон Штольца, занимавшаяся тогда строительством, испытывала острую нехватку в денежных средствах. Но даже, несмотря на угрозу развала своего детища, отец не притронулся к драгоценностям. Вывернулся, устоял и сумел снова поднять свой бизнес. Он тогда сказал сыну, что все это будет принадлежать его жене, но только если старый фон Штольц увидит в ней черты своей незабвенной Элизабет. Если же невестка не будет похожа на семейный идеал, то драгоценности перейдут внучке, которую Карл надеялся увидеть при своей жизни. Именно внучке. Карл почему-то не мечтал о внуке. С годами он стал сентиментален, как большинство стариков. Он считал, что если у Франца родится дочь, то она непременно повторит в себе милую до сих пор его сердцу Елизабет.

Эта информация каким-то образом стала достоянием гласности в корпорации фон Штольцев. Но хозяева никогда не стремились пресечь ее распространение. Говорить об этом не запрещалось. Люди поговорили, но постепенно успокоились, и история плавно перешла в разряд преданий о фон Штольцах, периодически вплывая из глубин памяти тех, кто знал об этом, когда речь заходила о хозяине корпорации при людях, с ним незнакомых. Вот так об этом узнала и я из разговоров с Дитерами во время их прошлого приезда.

Самолет заруливал на стоянку. Нам как официальным лицам, в составе встречающих был и сам губернатор, было позволено встретить гостей у трапа самолета. Мы ожидали возле машин метрах в тридцати от самолета. Стих шум двигателей, подъехал трап, открылась дверь. Через несколько минут в проеме двери показалась сначала стюардесса в синей форме, а следом за ней высокий, спортивного вида, светловолосый мужчина. Он был одет в серый костюм, который сразу бросался в глаза своей элегантной простотой. Да, в таких вещах я уже знала толк! На вид, вроде бы, простенько, но стоит столько, сколько наши люди всю жизнь откладывают в банку, чтобы купить автомобиль. За ним следовали два высоких господина в темных костюмах и, наконец, показались два моих знакомых. Они, увидев меня, энергично замахали руками, всем своим видом показывая, что узнали меня и рады встрече. Я в ответ помахала рукой и с удивлением вдруг увидела, что идущий навстречу нам господин в светлом костюме, улыбается мне и тоже машет рукой.

– Какой конфуз, – подумала я. Разве так встречают незнакомого человека, да еще такого высокого ранга? Но делать было нечего, коли уж он принял мой жест на свой счет. Он уже подошел и обменивался рукопожатиями с встречающими мужчинами. Пришел и мой черед вступать в разговор. Я автоматически переводила реплики собеседников, стараясь справиться со смущением.

– А Вы, милая фройляйн? Как зовут Вас? – прозвучал мягкий баритон, и его голубые глаза заглянули мне прямо в душу.

– Меня зовут Лена Свиридова! Я – заведующая отделом по работе с иностранными партнерами компании «Интерстройсервис» и Ваш переводчик, в одном лице. Звучало громко. Для тех, кто не знал, что мой отдел состоит из одного человека – меня. Я была и начальник, и сама себе подчиненный. О причине такой скудости штата моего отдела я узнала намного позже. Наше знакомство мы скрепили рукопожатием. Моя узкая ладошка утонула в его крепкой руке. Мягкая, ухоженная кожа, пожатие довольно сильное, но деликатное. Это было приятно!

– Очень рад. Франц фон Штольц. Президент корпорации «фон Штольц и К». Какое безупречное произношение! Я сразу обратил на это внимание. Где Вы учились? В Германии? Наверное, жили с родителями в советское время в каком-нибудь из гарнизонов и учились в немецкой школе? Так? – его голос и взгляд выражали явную заинтересованность.

– Нет, не так. Училась действительно в немецкой школе. Только не в Германии, а в специализированной школе в нашем городе, изучала немецкий с первого класса. А затем факультет иностранных языков в нашем же педагогическом институте. Была в Германии всего один раз, в туристической поездке после первого курса. А больше, как ни стремилась, не довелось. Много где побывала, а вот в Германии больше не была. Так что, заранее прошу простить мой плохой немецкий, если что-то будет не так, – добавила я, слегка блефуя и отлично понимая, что такие слова попадают точно в цель, вызывая у собеседника желание, заранее простить тебе все твои ошибки, взять тебя под свое крыло и оберегать от всех возможных неприятностей.

– Что за ложная скромность?! Вы говорите на прекрасном немецком языке. Однако! Не ожидал встретить здесь такой уровень! Многие столичные переводчики, имея ежедневную практику, не могут похвастать таким произношением. Ну да, посмотрим. Вы ведь будете работать с нами? – спросил он.

В этот момент я взглянула на него, и мне показалось, что, если я скажу «нет», то он скажет, что немедленно улетает назад и ни с кем, кроме меня работать не будет. Но, слава богу, до этого не дошло. В разговор вступил Николай Степанович. Из нашей беседы он не понял ровным счетом ничего и посчитал своим долгом представить меня. Мне пришлось переводить, дабы не нарушать деловой этикет.

– А это наша Леночка! – произнес он тоном сытого кота и погладил меня по спине. – Так сказать, мой переводчик и незаменимый помощник. Будет работать с Вами все дни пребывания. Решит все вопросы и выполнит любые просьбы.