Наталья Попова - Драгоценности фрау Элизабет

Он, казалось, забыл свою руку на моей спине и продолжал поглаживать меня. Я внутренне напряглась и сделала едва заметное движение в сторону, стараясь избавиться от присутствия чужой руки на моей спине. Но он, продолжая разговор, вернул свою руку на прежнее место. Это движение не ускользнуло от фон Штольца. Я заметила, как слегка дрогнула его бровь. НикСтеп, вроде бы ненароком, сразу давал понять, что и кому принадлежит. Намек был ясен: «Смотреть – смотрите, но руками без моего согласия не трогать!» Ощущение в этот момент было такое, что меня раздели и выставили на всеобщее обозрение! Мерзость! Выручил губернатор, позвав меня. Нужна была помощь в разговоре с банкирами. Я присоединилась к ним. Внутри все клокотало от злости, но работа есть работа. В таких ситуациях метать молнии не принято.

А дальше все завертелось по уже давно известному сценарию: машины, гостиница, расселение, отдых гостей перед банкетом. А для меня самая беготня. Все проверить еще раз, чтобы было, как по маслу. НикСтеп промахов не прощал, и было очень благоразумно, не давать ему повода для гнева. Гневался он довольно часто и страшно. Орал громовым голосом, не стеснялся в выражениях. А после подобного унижения следовали еще и материальные штрафные санкции. Как правило, жалости он не знал. Зато, все четко знали, кто и что должен делать. Если НикСтеп бывал не в настроении, по офису летел неслышный сигнал: «Ховайся, кто может!». И ховались (прятались)! Под раздачу попадать было опасно. Хотя, это были мои наблюдения со стороны. За все время работы я в такую переделку еще ни разу не попадала. Со мной он бывал неизменно приветлив.

В суете инцидент в аэропорту забылся. Размещением в гостинице гости остались довольны. Фон Штольцу и банкирам отвели двухкомнатные люксы. Дитеров рассели в одноместные номера. Гостиница только после ремонта. Все сияет и сверкает. Для провинциального городка очень даже неплохо Конечно, не «Гранд Отель», но очень достойно. Повара превзошли себя. За банкет я могла быть спокойна. Осталось время заскочить домой, чтобы переодеться, и я в хорошем настроении готовилась к вечеру.

Международный протокол – целое искусство. Этому специально обучают в серьезных учебных заведениях. Но, к сожалению, я обучалась не в профильном вузе, поэтому секретами этого мастерства приходилось овладевать самой. Помогала природная сообразительность и врожденный такт, и чутье, а еще книги и фильмы. Я все мотала на ус. В такой работе важно все. Кроме отличного знания языка и предмета переговоров, нужно знать обычаи и традиции, пристрастия и вкусы, а также уметь одеваться соответственно случаю и вести себя не только на переговорах, но и за столом. Важно было также уметь поддержать разговор на любую тему. Быть интересным собеседником – тоже большое искусство. Сама удивляюсь тому, что всегда была на высоте, даже в самых сложных случаях.

В назначенный час я появилась в ресторане гостиницы. НикСтеп и свита были уже там. Под восторженными взглядами посетителей ресторана я прошла к группе, ожидавших меня, мужчин. С удовлетворением отметила, что мое появление не осталось незамеченным. Да и было на что посмотреть. Маленькое черное платье изящно облегало фигуру. Поверх платья я надела длинный кружевной шазюбль. Высокие шпильки делали мою фигуру еще стройнее. Украшением к этому наряду я выбрала серьги с жемчугом и жемчужную нитку на шею. Эффект моего одеяния заключался в том, что платье было коротким и высоко открывало ноги. Но черное кружево целомудренно прикрывало их. Они мерцали сквозь него и невольно притягивали к себе заинтересованные взгляды. В том-то и есть секрет мастерства одеваться! Можно быть практически голой, но на тебя взглянут один только раз. А можно, наоборот, быть прилично одетой, но каждый мужчина будет стремиться рассмотреть, а что же там скрывается. Таким хитростям учила меня еще моя бабушка. Современную моду она категорически не признавала. Увидев не в меру обнаженную барышню, она недовольно ворчала: «Раньше девки из кожи лезли, чтобы платье показать, а теперь из платья лезут, чтобы кожу показать. Срам, прости Господи!». Так что, бабушкины советы работали, и я в этом убедилась еще раз.

Мои спутники тоже выглядели просто супер. Хорошо одетые, чисто выбритые. А какие манеры! И все бы было замечательно, если бы я была уверена в том, что до конца банкета они останутся такими же. Это ведь общеизвестный факт, что наши русские мужики отличаются просто патологической страстью к горячительным напиткам. Город у нас небольшой, и во всех значимых делах всегда в доле одни и те же «шишки». Поучаствовав не в одном подобном мероприятии, я уже точно знала, от кого из них можно ожидать пьяного фортеля. В таких случаях НикСтепу, потому что он вообще не пил, приходилось срочно применять план «ЭЭ», то есть экстренная эвакуация, а мне болтать языком в два раза быстрее и выполнять отвлекающие маневры, чтобы хоть как-то замять возникающую неловкость. Вот и сегодня в наших рядах был потенциальный претендент на досрочное выбывание. Нефтяной и бензиновый король нашего города. Пил он всегда так много, что страшно было даже смотреть на него. А уж о том, чтобы пытаться с ним конкурировать или хотя бы быть на равных, и речи быть не могло. Это было смерти подобно. И даже на высоких приемах он не изменял своим пристрастиям, порой ставя всех в неловкое положение. Но без него никак нельзя. Во-первых, он был умнейший мужик, а во-вторых, обладал реальной властью в нашем городе, а главное – большими деньгами. Таким партнерам прощаются некоторые «вольности» в поведении.

Точно в назначенное время в холле ресторана появились наши гости. Посвежевшие и отдохнувшие, элегантно одетые к ужину. Приветствия, любезности. Все плавно приближаются к столу.

О, да! Даже искушенные немцы были ошеломлены, хотя виду не подавали. Стол выглядел, как шедевр кулинарного искусства. Настоящая скатерть-самобранка! Чего там только не было! Я еще раз утвердилась в своем наблюдении, что при виде такого изобилия у человека, независимо от уровня его благосостояния, возникает рефлекс собаки Павлова. Непроизвольно начинает течь слюна и чувствуешь себя так, как будто с самого рождения во рту ни крошки не было. И еще один вывод я сделала, поучаствовав не в одном деловом банкете. Дела нужно делать в полуголодном состоянии. Доступное изобилие вызывает состояние отупения. Человек больше ни о чем не может думать и легко ведется. Особенно, если такое чревоугодие крепко сбрызнуто выпивкой. Но русские люди в этом знают толк, поэтому все дела начинаются с застолья, им же и заканчиваются. В таких ситуациях я часто сочувствовала иностранцам, особенно азиатам. Я где-то прочитала, что у них в организме отсутствует какой-то то ли гормон, то ли фермент, который помогает справляться с алкоголем. Отказаться от выпивки сразу у них не хватало духу, вроде неприлично обижать хозяев. А потом было поздно. После двух-трех рюмок они становились смешными и безвольными, как мягкие игрушки. Наши начинали подтрунивать над ними и потихоньку издеваться. Предлагали выпить еще и еще, демонстрируя, вроде бы, свое превосходство, хотя уже сами не понимали, что и они со стороны смотрятся не лучше, разве что выглядят более шумными и агрессивными.