Вадим Сатурин - Гимназистка Лиза. …когда любовь коварней морфина

– Детектив Моррисон, что здесь случилось? – спросил знакомый голос.

Обернулся.

– Господи, нельзя так пугать! – выругался полицейский. – Ты в своем уме, Джон?! – обратился он к огромному афроамериканцу, служившему в его полицейском участке.

– Боже мой… – неожиданно замер он, увидев на диване тоже, что и Стивен несколько секунд назад.

Перед ними предстала страшная картина, достойная триллеров и фильмов ужасов. Двое сидящих на диване перед небольшим столиком с шахматами были зверски убиты. Весь диван был пропитан кровью.

Полицейские подошли ближе. На голову мужчины был надет полиэтиленовый пакет, глаза были выколоты, а у женщины отрезан язык и перерезано горло.

– Больше никогда не смей меня так пугать, чертов верзила! – сняв шляпу, закричал Детектив.

– Простите сэр, я просто не стал вас звать, зная, что здесь может прятаться убийца. Я увидел записку в полицейском участке, но не нашел ваше служебное авто, поэтому пришлось воспользоваться второй машиной и отправиться по указанному адресу.

– Я же написал, чтобы за мной ехали, если я не вернусь к трем ночи. Носишь ли ты часы, идиот?! – не успокаивался Стивен.

Джон виновато опустил голову вниз. Он искренне волновался за своего шефа, который постоянно на него ругался, но все же искреннее любил. Когда-то Стивен дал ему неплохую работу, спас от северной криминальной группировки, поделился комнатой в своем доме, обучил грамотности. Этот список можно перечислять до бесконечности…

– Кто же их, черт побери, убивает?! – обратился к темноте Детектив, подойдя совсем близко к телам убитых. – Джон, твою мать, – вскрикнул он. – У нас с весны в городе творится сущая чертовщина.

– Я не знаю, сэр. Этот подонок, должно быть, настоящий безумец, раз совершает преступления с такой частотой, но этот безумец мастер своего дела, коль ни разу не попадался нам!

– Тупой негр! – не выдержал Моррисон, от злости комкая собственную шляпу руками.

«Не пылить. Не нервничать. Быть спокойным. Быть камнем», – успокаивал он себя.

– Прости, Джон. Я не должен был этого говорить… Просто последние полгода я сам не свой. Я не могу спокойно спать, не могу спокойно есть, я даже не могу пить этот чертов виски… он мне кажется кислым и невкусным, когда вокруг нас творится такое безумие. Мой друг, ты не виноват в этом, – хлопнув по плечу своего верного напарника, извинился Стивен Моррисон, достал портсигар и вытащил оттуда сразу две сигареты.

Джон не обижался на него, но с каждым разом ругань и прямые намеки на его национальную принадлежность все больше цепляли за душу. Джон Гиббз считал своего шефа настоящим другом, искренне желая быть для него тем же. Увы, каждый раз он ошибался.

– Джон, мы найдем этого безумного психопата, – сказал Моррисон. – А сейчас проверь, есть ли в доме телефон… Если нет, мы съездим до участка и вернемся с криминалистами. Раз мы не можем понять убийцу логически, пусть нам помогут ребята с колбами и мазками. Говорят, именно за ними будущее в нашем деле. Ступай, мой друг, ступай же!

Детектив подошел к граммофону и убрал иглу с пластинки.

«Кто же ты, кто?! Что тебе надо от всех этих несчастных?!»

Он совсем не заметил, что музыка не утихла. Ах, как странно все происходящее в этом доме: погаснувший свет, скрип и звуки, перестуки между комнатами и сама по себе вращающаяся пластинка. Стоит только присмотреться. Человек. Человек слишком прост. Как только он получает устраивающий его ответ, он тут же забывает про свои мистические догадки, словно пространство простым решением хочет увести его от истины.

– Неправильно истолкованная правда – еще не истина. Недопонятый ответ – еще не решение! – говорил вслух Стивен, закуривая сигарету и не осознавая глубину своих же мыслей. Как только появился напарник по службе, дом перестал представлять для Детектива какую-либо опасность. Все шорохи он приписал ему, все стуки – звуку туфель, шумы – дыханию, скрип – открывающимся дверям и так далее. Но музыка, она все звучит из граммофона, и это нельзя не заметить.

– Что здесь происходит? – вновь вытащив револьвер, шепнул себе под нос Стивен, наконец-то поняв, что музыкальная пластинка вращается без механического воздействия.

Раздался выстрел револьвера. Гильза звонко упала на пол. Ночник потух…

– …Детектив Моррисон, кажется, вы искали меня?!

Ранним утром 30 августа автомобиль семейства Паттерсон проехал тридцатый километр, спустившись с крутой асфальтированной горы, и свернул на витиеватую проселочную дорогу. За рулем был глава семейства Мистер Стэнли Паттерсон – солидный мужчина, заработавший свой первый миллион фунтов стерлингов на отправках элитного алкоголя на Запад, открывший в столице своей страны сеть из десяти ресторанов и имевший к своим годам совершенно все, что мог себе позволить. Что сказать про его внешний вид? Всегда дорогие костюмы, длинные и толстые кубинские сигары или трубка, очки в золотой оправе и, конечно же, дорогие швейцарские часы – подарок от друзей-компаньонов. Справа от него, удобно расположившись на сидении автомобиля, ехала его жена – Миссис Оливия Паттерсон, известная в прошлом актриса, которая на пике своей популярности в возрасте 28 лет познакомилась со Стэнли на банкете, вышла за него замуж, бросив театр и набирающий успех в киноиндустрии. Муж обеспечил ее всем, а она, в свою очередь, подарила ему дочь Элизабет, которую отец всегда называл более ласково Лиза.

– Наконец-то мы приехали, Стэнли. Еще немного, и меня бы начало укачивать. Так рано и так далеко от дома мы не ездили очень давно. Мне следовало взять с собой больше минеральной воды, ты знаешь, что я не переношу езду в автомобиле, – сетовала жена, выходя из авто и открывая дверь своей дочери. – Элизабет, возьми свои вещи…

Отец припарковал машину, закрыл двери и направился к своему семейству. Открыв калитку, они вошли во внутренний двор частной гимназии, в которую попадали самые одаренные, а может быть, самые богатые дети со всей страны. Никого не было. Прошлись по каменной дорожке до входной двери в трехэтажное старинное здание каменной кладки. Мистер Паттерсон постучал.

– Одну минуточку, – раздался женский голос, послышались шаги. Дверь отворилась. На пороге стояла женщина со строгими чертами лица. На вид ей было чуть больше сорока лет; аккуратно подстриженная, в деловом платье и с двумя толстыми книгами в руках.

– Здравствуйте, мы семья Паттерсон, приехали к вам в гимназию. Лиза… Лиза, немедленно поздоровайся.