Леонид Соловьев - Здравствуй, Ходжа Насреддин!

Насреддин (с невозмутимым видом кладет перед мордой ишака раскрытую книгу). Чайханщик, я заказал чаю, ты слышал?

Али.С тебя следует четверть таньга.

Насреддин.Получи свои четверть таньга. (Ишаку.) Пфак, расплатись. (К Али.) Получи у него.

Али.У кого?

Насреддин.У моего ишака.

Али.Забирай своего ишака, мошенник, и убирайся вон из моей чайханы! Убирайся вон, слышишь ты, жулик!

Насреддин.Подожди кричать! Получи свои деньги, говорю я! Пфак, у тебя выросли деньги в ушах? (К Али.) У него в ушах каждый день вырастают два таньга. Возьми из левого уха.

Али.Деньги вырастают в ушах?

Насреддин.Да. Возьми и положи ему сдачу.

Переглянувшись с ремесленниками, Али лезет пальцами в ухо ишака, достает монету. Ремесленники замирают, потрясенные.

Юсуп (к Али, шепотом). Значит, правда…

Ишак стукнул копытом.

Насреддин.Уже, Пфак? (Перевертывает страницу книги.) Ты делаешь успехи.

Али.О чужеземец, зачем ты положил перед ним книгу?

Насреддин.Я учу его грамоте.

Ремесленники.Грамоте?

Ишак снова стукнул копытом.

Насреддин.Хорошо, Пфак! (Перевертывает страницу.) Очень хорошо! (Ремесленникам.) Аллах снабдил его острым умом и замечательной памятью, но позабыл снабдить пальцами! Приходится ему помогать.

Юсуп.Но где же ты взял такого ишака?

Насреддин.Однажды эмир позвал меня и спросил: «Можешь ли ты обучить грамоте моего ишака, у которого в ушах вырастают деньги?» Услышав о деньгах, я ответил не задумываясь: «Конечно, могу. Но мне потребуется на это двадцать лет». Тогда эмир отдал мне ишака и сказал: «Если этот драгоценный ишак через двадцать лет не будет читать, я отрублю тебе голову».

Шир-Мамед.Ну, значит, ты наверняка потеряешь голову. Где видано, чтобы ишак научился читать?

Насреддин.Таких ишаков на свете немало. А о моей голове не плачь: за двадцать лет кто-нибудь обязательно умрет – или эмир, или я, или ишак!

Юсуп.Поистине, чужеземец, ты – удивительный человек!

Али.А твой ишак еще более удивительный! (Кладет ему в ухо сдачу.)

Насреддин.Да, это хороший ишак. Но сегодня мне придется его продать.

Ремесленники.Продать? Такого ишака?

Насреддин.Деньги нужны. Ну, кто купит? Четыреста таньга!

Али.Послушай, чужеземец, ты же знаешь, что таких денег ни у кого из нас нет. И потом это же самый умный в мире ишак! Как можно его продавать?!

Шир-Мамед.Да! Как можно продавать ишака, у которого в ушах вырастают деньги?

Водонос.Это же несравненный и подобный цветущей розе ишак, который выделяется, как алмаз, среди всех других ишаков! Его продавать?

Насреддин.Не беспокойтесь! Я уже продавал его тридцать шесть раз. И тридцать шесть раз он ко мне возвращался. Если бы я даже убежал от него на луну, он меня все равно не оставил бы в покое и даже там отыскал!

Входят ростовщик Джафари горшечник Нияз.

Гюльджан.Отец! Ну что?! Что присудил великий эмир?

Джафар.Суд окончился в мою пользу, красавица.

Гюльджан.И великий эмир нам не дал даже отсрочки?

Джафар.Пресветлый эмир, наш господин и владыка, оказал вам свою великую милость! Он даровал отсрочку вашему долгу… целый час!

Гюльджан.Один час? Всего час отсрочки?

Нияз.Да, Гюльджан, один час.

Джафар.А теперь осталось пятнадцать минут. (Снимает замок с калитки.) Ровно пятнадцать минут вы можете пребывать еще в вашем доме и любоваться вашим садом и виноградником, а потом все это вместе с вами перейдет ко мне.

Ниязи Гюльджанскрываются в калитке.

Чайханщик, почему у тебя беспорядок? Почему ишак на помосте?

Насреддин.Чтобы покупатели могли лучше его рассмотреть.

Джафар.Значит, он продается?

Насреддин.На свете нет ишака, который бы не продавался.

Джафар.Сколько же ты хочешь за него?

Насреддин.Четыреста таньга.

Джафар (подпрыгнув от ярости). Сколько?

Насреддин.Четыреста.

Джафар.Четыреста?! Да он не стоит и двадцати таньга вместе с кишками и шкурой.

Насреддин.Ты забыл об его ушах, почтеннейший.

Али.У этого ишака в ушах растут деньги.

Юсуп.Каждый день по одному таньга в каждом ухе.

Джафар.Деньги растут в ушах! Да вы здесь сошли с ума!

Насреддин.Посмотри, и ты убедишься.

Джафар (залезая в ухо ишаку). Деньги растут в ушах! Выдумают тоже! (Достает монету и удивленно смотрит то на ишака, то на Насреддина.) В самом деле, деньги!

Насреддин.Посмотри теперь в другом ухе.

Али.В этом ухе я уже разменял таньга и положил туда сдачу.

Джафар (вытаскивая медяки из второго уха). Деньги!

Насреддин.Деньги.

Джафар.И ежедневно?

Насреддин.Ежедневно по одному таньга в каждом ухе.

Джафар (подозрительно). Зачем же ты его продаешь?

Насреддин.Мне срочно нужны четыреста таньга. Покупай! Через двести дней он окупит себя и станет приносить чистый доход.

Джафар (колеблясь). За триста я бы взял.

Насреддин.Поведу его на базар. (Берет ишака за повод.)

Джафар.Подожди, подожди! Я тебе дам триста пятьдесят…

Насреддин молча ведет ишака за собой.

Подожди, говорю я тебе! Ну, триста семьдесят пять… триста девяносто!.. Уступи мне хоть десять таньга!

Насреддин молча ведет ишака.

(Задыхаясь.) Подожди! Я согласен! Согласен! (Дает Насреддину деньги.) Я всегда терплю убытки по собственной доброте. Но мне некогда, я спешу.

Насреддин.Я тоже спешу.

Джафар.Куда?

Насреддин.Туда же, куда и ты.

Джафар.Ты дерзок на язык! Подобный тебе должен трепетать, разговаривая с подобным мне. Я богат, и желаниям моим нет преграды. Я пожелал самую красивую девушку в Бухаре, и сегодня она будет моей!

Ведя в поводу ишака, Джафар вместе с Насреддином подходит к калитке Нияза, стучит. Появляются Ниязи Гюльджан.

Горшечник, время истекло! (Хозяйской рукой открывает лицо Гюльджан.) Посмотри, разве она не прекрасна?

Насреддин.Она действительно прекрасна! Но есть ли у тебя расписка горшечника?

Джафар.Вот она!

Насреддин.Так получи свои четыреста таньга! (Рвет расписку и возвращает ростовщику деньги, полученные от него же. К Гюльджан.) Я с тобой в расчете, красавица! Но не забудь о моем сердце. Ты выманила его у меня в счет процентов, и теперь оно принадлежит тебе.