Валя Шопорова - Тени. Что чувствуешь, когда тебе ломают жизнь?

– Теперь мы вдвоём, останешься?

– Да, – отвечал матери детский голос, – с тобой останусь. Мама, я её боюсь…

– Не бойся, родная, она просто больная… – окончания фразы Хенси не дослушала, срываясь с места, врываясь в свою новую спальню и падая на кровать, сразу же сворачиваясь калачиком и подтягивая колени к самой груди.

Внутри всё жгло, болело и крутило: болью, обидой, злостью на судьбу, на себя, на Макея, на эту женщину, даже на девочку, которая, по сути, ни в чём не была виновата.

– Конечно, – давясь слезами, почти не дыша, отчего лёгкие начали болеть, шептала Хенси, – я псих… Я же псих! Зачем ко мне относиться по-человечески? Зачем…

Она долго-долго шептала что-то, скулила сквозь зубы, вздрагивая от каждого шороха, нервно оборачиваясь на дверь. Хенси боялась, что эта вездесущая Агата зайдёт и увидит её в таком состоянии, увидит её боль и слабость, лишний раз убедившись в том, что её дочь права – она – псих.

За этими размышлениями и судорожными рыданиями Хенси не заметила, как заснула. Заглянув в комнату к девушке, Агата долго смотрела на неё, а потом покачала головой. Хенси лежала в кровати полностью одетая и даже в обуви, свернувшись каким-то невообразимым, маленьким клубком. На подушке можно было различить мокрые следы от слёз, а на её руке, повёрнутой ладонью вверх, ярко выделялась на белом фоне кожи запёкшаяся кровь.

Погасив свет, женщина аккуратно закрыла дверь, стараясь не разбудить Хенси. Её состояние вызывало в душе Агаты тревогу, она побаивалась, как бы девушка не сорвалась, не начала громить дом, кидаться на неё и дочь. Несмотря на то, что время было позднее, женщина вернулась в свою спальню и набрала номер мужа. После пяти длинных гудков сонный мужской голос на том конце связи ответил:

– Аллё?

– Гордон, это Агата, – зачем-то представилась женщина, прекрасно зная, что её номер есть у мужа и наверняка определился.

– Агата, у нас сейчас пять часов утра, – сонно ответил мужчина, – что случилось?

– Гордон, – сказала женщина, нервно поглядывая на дверь, – Хенси приехала и… И она странно себя ведёт.

– Что ты имеешь в виду, любимая?

– Она какая-то нелюдимая, всё время запирается в комнате, плачет, замирает и смотрит куда-то в одну точку…

– Она ведёт себя агрессивно?

– Пока нет, но… Но вдруг?

– На такой случай, Агата, ты знаешь, куда звонить. Ты не потеряла номер?

– Нет.

– Хорошо. Это всё?

– Да, Гордон… Когда ты вернёшься?

– Через три дня, дорогая, – в голосе мужчины послышалась улыбка. – Может быть, смогу раньше, но не факт.

– Хорошо, Гордон. Я жду.

– Я люблю тебя.

– Я тебя тоже, очень.

Прошли три дня, Гордон вернулся домой, но счастливого воссоединения отца и дочери не получилось – мужчина не очень понимал, как вести себя с дочкой, а Хенси, в свою очередь, тоже не бросалась к нему с криками о любви. Единственным проявлением ласки со стороны девушки были объятия, с которыми она потянулась к отцу, которого не видела долгие одиннадцать лет, но, не увидев ответных эмоций в глазах родителя, Хенси быстро остыла и более не навязывала ему своё общество.

Несмотря на некоторую холодность и натянутость в отношениях, они мирно сосуществовали под одной крышей: Гордон почти всё время пропадал на работе, уходя до пробуждения домашних и возвращаясь поздно вечером, Габриэла – так звали дочь Агаты – продолжала поглядывать на Хенси с некоторым недоверием, избегая контактов с девушкой – Хенси не расстраивалась. И только сама Агата проявляла к девушке повышенный интерес, который граничил с наглым попиранием личных границ и права на личное пространства. Женщина то и дело врывалась к Хенси, начиная очередной бессмысленный разговор, в котором непременно упоминала про произошедшее с девушкой, чем медленно добивала её. Хенси не могла понять – Агата не понимает, что ей тяжело вспоминать о произошедшем или она намерено не даёт ей об этом забыть, преследую некие цели?

Порой, Хенси казалось, что от неё хотят избавиться. Каждый раз, когда она ловила туповато-сочувствущий взгляд Агаты, сталкивалась глазами с усталым и отстранённым отцом или видела плохо скрываемый страх в глазах сводной сестры, с которой так не обмолвилась и единым словом, внутри девушки что-то сжималось. Она так отчаянно боролась за то, чтобы быть нормальной, чтобы её считали таковой и за то, чтобы самой думать о себе так, что это плохо скрываемое снисхождение и напряжение в глазах родственников доводило её до истерики.

До тихой истерики. Прекрасно понимая, что слишком яркое проявление эмоций может дать отцу и Агате повод сплавить её в больницу, Хенси молчала, каждый раз выдерживая паузу и уходя в свою комнату, где, впиваясь зубами в подушку, тихо выла.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.