Андрей Голышков - Клинки Керитона (Свитки Тэйда и Левиора). Дорога на Эрфилар

– Может и так, а может и нет. Он бог, не мы. Ты обо всём этом, откуда знаешь? Не думаю что у Лаара Софегарского такое написано.

– Райза нашептала. Я же говорил: провёл исследования.

– Какая ещё Райза?

Маан поднял на друга удивлённый взгляд и на лице того отразилось запоздалое просветление.

– Кану? Из Верети?

– Она.

– Так бы сразу и сказал. Ещё что греолы от Ткавела получили?

– Он дал им способность изменяться, не теряя при этом индивидуальности. Это не иллюзия, заметь, и не морок. Они могут изменять себя. Полностью. По-настоящему. Они не скрывают свой подлинный облик, как мы это привыкли делать, а придают телу любую из ранее увиденных форм, внутренне оставаясь самими собой. Ещё он дал им возможность общаться с кархами.

Коввил сдвинул брови, озадаченно поводил пальцем по мочке правого – это был привычный для него жест.

– Впечатляет. Не много им?

– Я тоже так думал, пока не узнал, что у Ткавела было ещё одно условие. Великий Первый захотел примирить греолов с их врагами реи-кану. Он призвал мятежного Керномахса и вождя реи-кану – Ридатиара.

– Реи-кану?

– Так называли себя, вставшие на сторону Триждырождённого кану. «Реин» – тьма по кануански.

– Да-да я помню. Почему только их позвали? Ты говорил, что на стороне Триждырождённого воевали и люди и другие сэрдо.

– Я не знаю, почему так было, смею лишь предположить, что Ткавел посчитал реи-кану единственными достойными внимания. Возможно, на людей и сэрдо он наложил другие ограничения, а может их так потрепало в Битве Двух Столетий, что и разговаривать толком было не с кем.

– Как Ткавел собирался примирить их? Ведь эти воины, реи-кану, сэрдо, люди, бились с греолами насмерть. И он ожидал, что в одночасье у них проснётся братская любовь? О чём он думал?

– Он бог. Сказал, что так будет и так стало. Никто не посмел ему возразить. Это лишний раз заставляет меня усомниться в том, что Ткавел, бывает добр без выгоды для себя. Если боги говорят о благе, они имеют в виду только собственное благо и ничего больше.

– Что это, Огненный? Я слышу в твоих речах шипящую злобу. «Да ты бунтарь глашатай смерти, предтеча гибели богов…», – продекламировал Коввил кого-то из классиков.

– «И снова смех в твоих речах я слышу…» – поддержал его поэтический порыв Маан, но тут же перешел к прозе: – Справедливость не есть удел богов, Воздушный. Абсолют и совершенство их идеалы, а они в равновесии. У каждой птицы два крыла, и они направлены в разные стороны. Когда одно указывает на север, другое обязательно смотрит на юг. Как нет птицы, которая сможет лететь на одном крыле, так и нет на Ганисе существа, в котором светлое начало не уживалось бы с тёмным.

– А когда птица сидит? Можешь не отвечать, этот вопрос не к тебе – к вечности. И ответа на него я не получу никогда. И всё-таки, как мне кажется, ты не объективно оцениваешь деяния Великого Бога Ткавела, как ни как, а чтобы спасти греолов он отдал часть Уино питающего его собственное тело. Это ли не акт человеколюбия! А ты оказывается еретик.

– Я не подданный Зарокийской Империи, – рассеянно возразил Маан. – И я не подвластен суду Текантула и буду выражать своё отношения к богам как того пожелаю.

– Прости, – Коввил подался вперёд и в знак извинения похлопал друга по коленке, – что было дальше, рассказывай.

– Дальше всё просто: реи-кану простили, но обозначили территорию, на которой они должны жить.

– Шургэт?

Маан выбил пальцами замысловатую дробь.

– Ну конечно! Эрок и Тэннар очертили границу, которую они не имеют право пересекать. А ещё, видимо, что бы сблизить их с греолами, реи-кану вменялось охранять три криптовых сеперома…

– Что? Таэм’Лессант согласился и на это?

– А что ему оставалось делать? Не думаю, что он долго сопротивлялся, Ткавел пообещал, что будет лично следить за исполнением договора. Тэннар, Эрок и Фора подтвердили, что не позволят реи-кану его нарушить.

– Да, это лучшие гарантии из всех возможных.

– Что Ткавел потребовал от Триждырождённого?

– А вот об этом, к сожалению, мои источники деликатно умалчивают, – перешел на драматический шепот Маан. – Я не знаю, как его наказали, и сделали ли это вообще.

– О, как! – толи улыбнулся, толи сгримасничал Коввил. – А я, было, уверовал, что ты знаешь всё.

– К сожалению это не так. Пока. Надеюсь, что в скором будущем мне предстоит прояснить и это.

– Эти четверо греолов опасны? Где они сейчас? Чем занимаются?

– Опасны ли они? А сам ты как думаешь? Я не хотел бы повстречать одного из них в тёмном переулке… и в нетёмном тоже не хочу…

– В каких чудовищ должны обратиться существа лишенные сердец за несколько тысячелетий?

– Допускаю что не в бо́льших, чем мы с тобой, Коввил са Табо. Сердце здесь не главное – это всего лишь символ.

– История греолов, безусловно, мне интересна, Огненный, но хотелось бы знать – зачем ты мне её рассказал?

– Не знаю, – атмосферу нужную хотелось создать.

– У тебя получилось.

– Правда? – улыбнулся, щурясь от дыма Маан.

– Перейдём к главному? Есть же что-то ещё?

– Вот так так! Ты заскучал? Давай оставим Сид Лайса в покое и вернёмся к более ранним временам, когда Ганис ещё купался в Уино и греолы вовсю правили этим миром. Я буду говорить, как ты, наверное, уже понял, о стихийных камнях Тор-Ахо. Итак, их три: Сэл, Олир и Роу – Воздух, Вода и Твердь соответственно. Три камня – три основные стихии, древние реликвии, наполненные великой Силой.

– Три? Но есть же ещё…

– …есть. По Лаару Софегарскому, камней и стихий пять, но об этом позже…

– Что за глупости ты говоришь? Количество стихий, несмотря на все старания, так и не было подсчитано. И я говорю не о базовых: Огне, Воде, Тверди, Воздухе, Камне, Дереве, Металле и даже Свете, Тьме и Уино, а о том, что всегда существует возможность открыть нечто новое и сказать свое слово в развитии магического искусства.

– На все сто согласен с тобой, друг мой. На все сто! Это имеет место быть, поскольку окружающий нас мир еще недостаточно изучен – и зачастую новые факты и явления опровергают устаревшие парадигмы, на которых строятся современные учения и теории. Абсолютно очевидно, что все стихии не изучены – и еще немало простора для импровизаций и экспериментов. Тем не менее, список стихий и основывающихся на них магий нужно делить на две группы: основные – те без которых жизнь на Ганисе невозможна, и второстепенные – и далее обсуждать их именно в этом ракурсе. Основных стихий три: Воздух, Вода и Твердь. То, без чего не могут существовать ни люди, ни сэрдо.

– Хорошо, – согласился Коввил, – пусть будет так.

– Добавлением ещё двух стихий к трём основным мир обязан ни кому иному, а самому Верлонту Кеарскому.