Александр Червинский - Счастье моё

ВИКТОРИЯ.Ура! Поздравляю тебя, Сенечка! Я очень-очень рада!

СЕМЕН.Полгода Анюта каждый день носила мне книги из библиотеки. Ну что тебе сказать, Виктория… великих русских писателей я проглотил практически всех плюс Достоевского. Я одолел Диккенса и Теодора Драйзера в подлиннике, то есть на языке. Я прочитал процентов восемьдесят «Человеческой комедии» Бальзака. И так же, как граф Монте-Кристо, я вышел на волю с сокровищем…

ВИКТОРИЯ.С Анютой?..

СЕМЕН.Перестань. Сокровище – это моё новое отношение к моей профессии. Ты же знаешь – ведь я терпел нашу школу как свой гражданский и семейный долг, который я должен выполнить, не испытывая никакой радости. Но уединение, размышления и книги изменили меня. Когда я проработал «Историю дипломатии» в двух томах и множество мемуаров наших и их…

ВИКТОРИЯ.В подлиннике, то есть на языке?

СЕМЕН.Сан дут.

ВИКТОРИЯ.Чего?

СЕМЕН (натирая мастикой отциклеванную часть пола) . Без сомнения. Когда я сравнивал мир прошлого с сегодняшним, у меня явился, Вика, новый, грандиозный взгляд на вещи. Тебе интересно?

ВИКТОРИЯ.Сан дут.

СЕМЕН.Я пришел к выводу, что мы в настоящий момент живем в совершенно поразительное и уникальное время. История прошлого – это история войн. И сегодняшняя американская атомная дипломатия с её шантажом и угрозами не представляет собой ничего нового. За исключением того, что она приводит мир к грани катастрофы. Так вот, мне кажется, что в сегодняшнее трудное время именно нашей стране предстоит открыть новую эру международных отношений на нашей планете. До сих пор была дипломатия войны. Мы предлагаем дипломатию мира. Не оружием, не атомной бомбой, а экономическими, культурными, взаимовыгодными связями мы добьемся вечного мира на земле. Я пришел к выводу, что практически сейчас мир и будущее народов в наших руках.

ВИКТОРИЯ.То есть, весь мир в твоих руках, Сенечка?

СЕМЕН.Да, Вика. Получается почти что так. Я понял, что я себе не принадлежу. И если раньше я с ужасом ждал встречи с чужой страной, то теперь я жду этого с нетерпением. Теперь я знаю, что мне делать. Ты понимаешь, я полюбил свое дело, я даже полюбил ненавистный мне раньше этикет…

ВИКТОРИЯ.Даже суп из мяса черепахи?

СЕМЕН.Да! Ты будешь смеяться – да!

ВИКТОРИЯ.И когда же туда уедешь, Сенечка?

СЕМЕН.Завтра я еду в Москву на оформление и прямо оттуда – на год практиковаться в наше морское представительство.

ВИКТОРИЯ.В Лондон?

СЕМЕН.Самое удивительное – да! Ты тогда угадала, теперь я верю, что твое сумасшествие, которое не сумасшествие, развило у тебя способность угадывать.

ВИКТОРИЯ.А как же я?

СЕМЕН.Пока я еду один. Но через год я вернусь, и тогда, Вика, с тобой мы всё решим. Учти, я помню каждое слово, которое говорил тебе полгода назад…

ВИКТОРИЯ.И я помню, Сенечка. И я была уверена, что Анюта будет танцевать с английским королем.

СЕМЕН.Нет, Вика, с королем придется танцевать тебе. Ну что ты всё про Анюту вспоминаешь? Забудь про нее! И вообще, за что мы с тобой на нее напали? Она-то ни в чем не виновата. Между прочим, это я ей изменил, а у нее с боцманом ничего не было. Я ей изменил, она мне это сразу простила…

ВИКТОРИЯ (испуганно) . Простила? А откуда она узнала, что у нас с тобой было? Ты ей все-таки рассказал? Ты ей все-таки рассказал про ту нашу ночь?

СЕМЕН.Я понимаю, Вика, на что ты намекаешь.

ВИКТОРИЯ.Я не намекаю, Сенечка. Теперь я знаю. И ты знаешь. Это она написала.

СЕМЕН.Я ей рассказал правду. Для того чтобы она знала, насколько у нас с тобой всё серьезно. И сказал, что собираюсь на тебе жениться. И, зная всё это, она меня не бросила в беде. За это время я узнал её достаточно близко и уверяю тебя, Вика: на подлость она не способна.

ВИКТОРИЯ.Это она написала. И ты это знаешь!

СЕМЕН.Ерунда! Да ты пойми: если не она, как бы у меня хватило сил перенести три операции? Она вела себя просто самоотверженно. Перезнакомилась со всеми врачами, с моими преподавателями. Смешно, она за компанию со мной стала учить английский. Мы с тобой должны быть очень даже благодарны… Уверяю тебя, она на такое не способна. Я ни за что не поверю, что Анька…

ВИКТОРИЯ.Что Анька убила человека. И не верь, миленький…

СЕМЕН.Если б я даже поверил в эту чушь, ты подумай логически, чего она надеялась этим добиться? Зачем ей было писать?!

ВИКТОРИЯ.А ты можешь понять, зачем их вообще пишут?

СЕМЕН (твердо) . Я не верю, что это она.

ВИКТОРИЯ.И никогда-никогда не верь! Конечно, не верь, миленький! Иначе как тебе с ней жить?.. Ведь ты собираешься с ней жить, а не со мной.

СЕМЕН (смеется) . Кто тебе сказал, что я собираюсь с ней жить? Сама обвиняешь, сама судишь, сама приводишь приговор в исполнение. Да не живу я с ней!

ВИКТОРИЯ.До сих пор? Бедный Сенечка!

СЕМЕН.Ты пойми. Не могу я её обижать, когда я сам перед ней виноват. Нужно, чтобы время прошло. А там, через год, видно будет… Ты сама лучше меня знаешь, что будет через год. Ведь у тебя же план!

ВИКТОРИЯ.Миленький, ты только не чувствуй себя виноватым передо мной. Мне тебя так жалко! Миленький, ты же всю жизнь будешь чувствовать себя перед всеми виноватым и сам не поймешь почему. Но зато когда ты, уже старенький, придешь сюда через много-много лет, когда тебя сами ноги сюда принесут и ты подымишься на второй этаж, чтобы взглянуть на меня, чтобы вспомнить, как это было…

СЕМЕН.Я приду гораздо раньше. Ты прекрасно знаешь, я к тебе вернусь через год!

ВИКТОРИЯ.…через много-много лет. Когда ты будешь дедушкой своих внуков и весь мир будет у тебя в руках, ты сюда приедешь, и тебе вдруг станет хорошо-хорошо! Ты увидишь меня, умную и толстую, – директоршу этой школы. Я буду говорить речь. А твоя доченька в красном галстуке будет стоять на этом удивительном паркете и принимать рапорты… И сверкать… И ты поймешь, что все-таки был у тебя в жизни момент!.. «Счастье мое, ты всегда и повсюду со мной…». (Запела и, желая показать, как её дочка будет лихо принимать рапорты, повернулась на сверкающем квадрате паркета и вдруг мягко опустилась на пол.)

По-настоящему она упала или нарочно – Семен не мог понять. Он подошел к ней, чтобы помочь ей встать.

(Весело.) Сначала ты упал, теперь я.

СЕМЕН.Ты это кончай, ты это брось. Ты дошутишься когда-нибудь.

ВИКТОРИЯ.Я опять похожа на Мону Лизу Джоконду? Миленький, только не пугайся, пожалуйста. Ты очень-очень хороший человек, и ты ни в чем не виноват. И если ты не понимаешь, шучу я или всерьез, это потому, что я тебя люблю, Сенечка. Когда я с тобой, у меня обостряется актерский талант. Обещай мне, что не будешь бояться…