Жан-Батист Мольер - Тартюф

Прощайте! Да пошлют вам небеса удачу!

И разразят тебя, с пославшим на придачу!

Вот, матушка, моим смеялись вы словам!
Судить об остальном теперь легко и вам.
Его бессовестность, надеюсь, вам открылась?

Я прямо сражена и как с луны свалилась.

(Органу)

Вам и бранить его и жаловаться грех.
Он только подтвердил, что набожнее всех.
Любовью к ближнему его душа сгорает:
Он знает, как людей богатство развращает,
И хочет устранить, как милосердый муж,
Все, что препятствует спасенью ваших душ.

Молчите! Целый день вас просят лишь об этом.

(Оргону)

Подумаем, каким помочь бы вам советом.

Вам надо огласить, что сделал дерзкий вор.
Неблагодарностью он рушит договор;
Его предательство таким предстанет черным,
Что торжество его нельзя считать бесспорным.

Вас опечаливать мне очень тяжело,
Но я предотвратить спешу большое зло.
Один мой близкий друг, мне преданный сердечно
И знающий, как к вам я отношусь, конечно,
Нарушил для меня, из уваженья к вам,
Долг тайны, принятой по должностным делам,
И по его письму я вижу без сомненья,
Что вы должны бежать, не медля ни мгновенья.
Хитрец, который к вам обманом втерся в дом,
Успел вас обвинить пред нашим королем,
Вручив ему ларец отступника присяги,
Хранящий важные какие-то бумаги,
Чью тайну будто бы, правительству во вред,
Вы берегли от всех в теченье многих лет.
Покамест у меня подробных нет известий,
Но только велено вас захватить на месте,
И сам он приглашен, чтоб выполнить приказ,
Сопровождать того, кто арестует вас.

Теперь он страшен нам. Таким путем предатель
Пытается в ваш дом вступить как обладатель.

Ей-ей, животное презлое человек!

Миг промедления погубит вас навек.
У вашего крыльца стоит моя карета.
Здесь тысяча луи – прошу, примите это.
Не будем времени терять: удар жесток;
Необходим побег, чтоб выждать первый срок.
Я предлагаю вам укрыться в верном месте,
И до конца пути я буду с вами вместе.

Увы! Как многим я обязан вам сейчас!
Но я благодарить теперь бессилен вас.
Молю, чтоб небо мне возможность даровало
Когда-нибудь за все вам отплатить хоть мало.
Прощайте. Помните вы все, что если…

В путь! Мы постараемся устроить что-нибудь.

(останавливая Органа)

Потише, сударь мой! Куда вы так с разбега?
Вам недалекий путь до нового ночлега,
И, волей короля, я арестую вас.

Предатель, этот нож ты под конец припас!
Им насмерть ты меня разишь без сожаленья
И гнусные свои венчаешь преступленья.

Меня уже ничем не огорчит ваш крик:
Для неба я страдать безропотно привык.

Смиренье велико, я вынужден признаться.

Так беззастенчиво над небом издеваться!

На вашу вспыльчивость спокойно я смотрю
И знаю только долг, который я творю.

Славнее поприще, чем ваше, есть едва ли,
И вы почтенную обязанность избрали.

Почтенна всякая обязанность, когда
Ее источник – тот, кем прислан я сюда.

Ужели ты забыл, что я тебя, как брата,
Неблагодарный, спас от нищеты когда-то?

Я это помяну, создателя моля.
Но мой первейший долг есть польза короля,
И долга этого божественная сила
Сейчас в моей душе все чувства погасила,
И я б ему обрек, нимало не скорбя,
Друзей, жену, родных и самого себя.

Притворщик!

Он всегда умел щеголевато
Рядить бессовестность и подлость в то, что свято.

Но если таково, как слышим мы сейчас,
Святое рвение, объемлющее вас,
То почему ж оно сказалося не прежде.
Чем разуверились в любовной вы надежде,
И вы доносите на зятя лишь теперь,
Когда ему пришлось вас выставить за дверь?
Не говорю о том, что всякий был бы связан,
Раз полной дарственной другому он обязан;
Но если он для вас преступник и злодей,
То как же можно жить за счет таких людей?

(офицеру)

Нельзя же, сударь мой, чтоб все кричали сразу!
Прошу вас, дайте ход монаршему приказу.

Да, мы и без того уже довольно ждем;
Вы очень кстати мне напомнили о нем.
Чтоб выполнить его, прошу вас, потрудитесь
Идти за мной в тюрьму, где вы и водворитесь.

Кто, сударь? Я?

Да, вы.

Но почему в тюрьму?

Не вам намерен я ответить – почему.

(Оргону.)

Расстаньтесь, сударь мой, с тревогой справедливой.
Над нами царствует монарх правдолюбивый,
Монарх, чей острый взор пронзает все сердца
И не обманется искусством хитреца.
Он, прозорливостью великой одаренный,
На все бросает взгляд прямой и неуклонный;
Он увлечения не знает никогда,
И разуму его несдержанность чужда.
Заслуженных людей он славой украшает,
Но рвение благих его не ослепляет,
И вся любовь к добру не заглушает в нем
Ни отвращения, ни гнева перед злом.
Напрасно этот плут свои раскинул сети:
И поискусней он распутывал, чем эти.
Очами светлыми он сразу же проник

(указывая на Тартюфа)

Сей низменной души извилистый тайник.
Придя вас обвинять, он погубил себя же,
И, словно истина сама была на страже,
Король разоблачил, что то – известный плут,
Под ложным именем орудовавший тут;
То – целый перечень бессовестных деяний,
Из коих вышли бы тома повествований.
Короче, королю явился он во всей
Неблагодарности и гнусности своей.
Его предательствам давая завершенье,
Король меня послал в его распоряженье,
Чтоб видеть, как дойдет бесстыдство до конца,
И перед вами же унизить наглеца.
Он повелел, чтоб я изъял из рук бродяги
И тотчас вам вернул все личные бумаги.
Державной властию уничтожает он
Значенье дарственной, которой тот снабжен.
Причем прощает вам преступную услугу,
В ущерб правительству оказанную другу,
И этим хочет вас вознаградить сполна
За вашу преданность в былые времена,
Чтоб показать, что он, и против ожиданья,
Умеет отплатить за верность и старанья,
Что добрые за ним не пропадут дела
И что хорошее он помнит лучше зла.